— Видите ли, Зоя Михайловна… у меня есть подозрение…
Володя второй раз вынужден был рассказывать посторонним людям об измене жены. Он бы врагу подобного не пожелал!
— …подозрение, что Лена, моя супруга, — зачем-то уточнил Володя и еще добавил:
— нынешняя… словом, вступила с Ивановым в неформальные отношения. — Он шумно выдохнул, пройдя трудный участок, и заговорил спокойнее:
— Буду вам крайне признателен за помощь! Вы любите французские духи? Позвольте сделать вам подарок. — Он протянул коробочку с духами.
— Подкупить меня хотите, голубчик?
— Ни в коей мере. Это маленькая благодарность за ваши хлопоты. Я прекрасно понимаю, что прошу вас о неприятном одолжении.
— Да уж, — задумчиво сказала Зоя Михайловна.
Духи были поддельными, в этом она не сомневалась. Куплены в каком-нибудь киоске у метро. Откуда у Соболевых деньги на настоящие? Но духи вполне годились на подарок сторожихе в дачном поселке, которая в отсутствие Зои Михайловны включала свет на крыльце, как бы предупреждая залетных воров, что в доме хозяева.
— Выполню вашу просьбу при одном условии: вы никогда и никому не проговоритесь о моем участии в ваших семейных дрязгах. Упаси боже, если меня привлекут по делу о каком-нибудь избиении или прочей глупости.
— Сам хотел просить вас сохранить все в тайне.
— Надеюсь, вы понимаете, голубчик, что не этот одеколон подвигнул меня помогать вам, а уверенность в том, что жену вашу оболгали.
Вечером, вспоминая этот унизительный разговор, Володя вдруг явственно представил себе Зою Михайловну в одеждах римской матроны, восседающей в ложе цирка во время боя гладиаторов. Презрительно наблюдает схватку и время от времени велит подбросить рабам новые орудия убийства.
— Хлеба и зрелищ, — проговорил Володя вслух.
— Что? — переспросил Гена. — Я замечаю, ты стал бормотать как придурочный. Переутомился на любовном фронте?
— Где?
— Ну, со своей Штангой. Дать женщине такое прозвище!
— Осел! Штанга — это штанга, снаряд спортивный.
— Ой, мамочки, а я думал… Ты хочешь сказать, что у тебя дамы сердца нет?
— Отстань.
— Нет, погоди! Ко мне твоя Лена приходила разнюхивать. Говорит, ты ей сам сказал.
— Что сказал?
— Что завел любовницу.
— Так и сказала?
— Дословно.
— Подлая! Генка, все бабы — сволочи!
— Наконец дошло! — возликовал Гена. — Я тебе сколько лет твердил? За каждым ангельским личиком прячется дьявольская харя! К сожалению, без них не обойтись. Но спокойно живет только та часть человечества, которая натянула на своих баб паранджу и не дает им выхода из декрета. Пока моя Мила занималась детьми, лучше ее не было. Стала карьеру делать — как подменили, сухарь в юбке. Вовка, давай в мусульманство перейдем?