Услужливая память вычеркнула из Генкиного сознания подлинную причину развода.
Ведь Мила как бы простила его тогда. Почти три года бывшей жены он не видел. Приходил к детям, когда ее не было дома, или звонил по телефону, ждал детей на улице. Поэтому «сухарь в юбке» — утешающая фантазия.
Генка постоянно кривляется, слова в простоте не скажет. А Лена утверждала, что это защитная реакция, что он замаскированно страдает.
— Ты страдаешь? — прямо спросил Володя.
— Отчего? — удивился Гена. — Слушай, мы можем договориться, чтобы обрезание нам не делали. Тебе хотелось бы стать обрезанным? Мне не улыбается, привык по-христиански.
— Болтун! — отмахнулся Володя.
Значит, Лена посмела приписать мужу собственные грехи? Подлость за подлостью! Надо же быть таким идиотом! Двадцать лет хранить верность! И кому? Да у них на завод из пяти институтов студентки на практику приходят.
А когда в НИИ работал? Там восемьдесят процентов — женщины. Осел рогатый! Неизвестный науке зверь — лысый осел рогатый!
Нет, напрасно он тогда ее не побил. Ничего, на Иванове отыграется, на ее Пупсике.
«Если Ленка проговорится о моих намеках, — думал Гена, — прощай наша дружба».
Сколько раз убеждался: как только бабы вмешиваются в мужские отношения — все, пиши пропало. Надо их в клетках держать. Нет, лучше в гареме.
— Володь, как насчет мечети? — спросил он.
— Мечи, — кивнул Володя, решив, что речь идет о покере.
В шахматы они тоже играли, но больше в карты на мытье посуды.
На следующий день Володя получил список, выполненный Зоей Михайловной с бюрократической аккуратностью. Лист разбит на графы. В первой стоял порядковый номер (всего семнадцать), во второй — фамилия, имя, отчество, затем следовал год рождения, адрес и телефон, образование и место работы, в последней графе указывалось изобретение и отмечалось, выдано авторское свидетельство или нет.
Признано было только открытие некоего Иванова Сидора Ивановича из деревни Притулки Саратовской области. Он предложил смешивать свиные фекалии с двадцатью шестью другими ингредиентами, чтобы получить удобрение, заменяющее коровий навоз. Этого агронома Володя исключил как иногороднего. По той же причине еще пятерых. Потом вычеркнул всех, кому перевалило за семьдесят, и гениального шестнадцатилетнего подростка с пятью изобретениями. Володе не пришло в голову, какая издевка таилась в том, что Зоя Михайловна включила в список стариков и детей. Он кипел ненавистью, и накачанные мышцы звали в бой.
В списке оставалось пять соискателей его ненависти. В тот роковой вечер Иванова выкрикивала имя мужа, но Володя запомнил только «Пупсик». Один из пятерых, Пупсик, скоро превратится в навоз без добавления посторонних ингредиентов.