Только темное пятно на выцветших обоях.
Знак! Символ!
Он — не Пушкин, а Володя — был главой семейства, все было под контролем, а теперь из него хотят придурка сделать!
— Не выйдет! — Володя в сердцах стукнул кулаком по столу.
Учебники и тетради подпрыгнули, Настя испуганно ойкнула, Петя полез прятаться под стол.
— Я вас к ногтю! — бушевал Володя. — Я покажу, кто в доме хозяин! Узнаете, где раки зимуют!
Лене удалось превратиться в ту, которой мечтала быть, — в статую говорящую.
— Дочь! — загробным голосом произнесла она. — Отдай папе документы. В спальне на тумбочке… Петя! Не бойся, сыночек, папа тебя не тронет. Дети! Проводите отца. Там, в прихожей, пакет лежит с его новыми трусами, отдайте!..
Но как только хлопнула за Володей входная дверь, «статуя» треснула, и Лена завопила:
— Где наш Пушкин?
— Я его бедным отнес, — признался Петя.
— Каким бедным?
— На ярмарку.
— На базар? Петя! Ты уносишь вещи из дома и продаешь на базаре? — Лена рухнула на близстоящее кресло.
— Все так делают, — пожал плечами сын, — у кого по труду плохие оценки.
— Мама, успокойся! — сказала Настя. — У нас в школе была ярмарка всяких поделок и детского творчества. Вырученные средства шли для малообеспеченных семей.
— Я не виноват, — встрял Петя, — что по труду плохо учат.
— За сколько? — простонала Лена. — За сколько нашего Пушкина продали? — Не дожидаясь ответа, обрушилась на дочь. — Ты-то! За братом не смотришь! Святого не бережешь! Что вы с отцом сделали! Вы его лицо видели? Куда вы его прогнали? Не дети! Изверги!
— Ты же сама велела! — возмутилась Настя.
— Мама, он трусы не взял, — отметил Петя положительный момент и мудро умолчал о замечании папы, что «пусть ваша мать сама трусы в горошек носит».
Почему у других дети как дети? Чужие — все такие смирные, тихие! Пошалят немного и успокоятся. Но ее дети! Душители! Кровопийцы! Володя пришел — ведь точно мириться, лицо у него было покаянное и ласковое, про капустные шницели спросил. Нет! Родные детки довели отца до кипения, а ее, мать, хотят в гроб загнать!
— Если вы!.. — Лена вскочила, подняла руки и затрясла кулаками. — Если вы не съедите все, что на ужин приготовлено! Если вы Пушкина на место не вернете! Если вы родителей не любите!.. То я… То я…
Придумать кару не удавалось. Сотрясая в воздухе кулаками, ушла в спальню, чтобы там выплакаться.
Петя и Настя, прикинувшись, что отстают по математике, настолько усердно заблокировали свой понятийный аппарат, что, занимаясь с отцом, не могли вспомнить и предыдущий учебный материал. Им не пришлось изображать из себя тупиц, выходило совершенно искренне. А папа очень расстроился, поругался с мамой, опять ушел.