— Ларша сказала, что ты здесь, — пояснила она и, увидев мое вытянувшееся от удивления лицо, рассмеялась и добавила. — Я у нее спросила, где Ген, а она почему-то поморщилась и мотнула головой в сторону конюшни. Я тебя искала, чтобы сказать, что к вашей свадьбе с нашей стороны все готово. Два экипажа на утро я заказала, денег на подарки наменяла…
— Какие подарки? — удивился я. — Для кого? Это мы их должны дарить? У нас, вроде, наоборот: подарки дарят гости новобрачным.
— А у нас считается, что вы и так счастливы, зачем еще что-то дарить? Вот вы и делитесь таким образом своим счастьем с друзьями. Подарки чисто символические, но я не знаю, сколько народа будет со стороны родственников Алины, поэтому золотом разбрасываться не будем, достаточно серебра. Кстати, от Альфара посыльный принес еще кошель с золотом. Поменьше, чем в прошлый раз, но тоже немало.
— Когда только успевает, — сказал я. — У меня создается впечатление, что он это золото сам делает.
— С твоей помощью, — засмеялась Клара. — К нему пошли заказы из других городов, так что он послал человека в столицу завербовать к себе на работу несколько писцов и закупить бумаги. Здесь он уже всех подходящих людей к себе сманил.
Дверь конюшни отворилась, распахнутая когтистой лапой, и в проеме возникла Лана. Она зашла внутрь, обошла Клару и толкнула меня башкой в сторону выхода, весьма чувствительно толкнула.
— Тебя, наверное, Алина ищет, — предположила Клара.
— У нас для такого иной раз используют собак, — сказал я. — Только они не толкаются, а деликатно берут в зубы штанину и тянут, показывая, что надо идти.
— Если тебя своими зубками возьмет за ногу Лана, останешься без штанов, или без ноги.
— Ладно, мама, пошли, а то она, вроде, опять собирается толкаться, а у меня после тренировки и так все тело — сплошной синяк.
Я направился к двери, чтобы выйти и, услышав за спиной всхлипывания, обернулся. Клара плакала, прикрыв лицо руками.
— Я все ждала, когда ты меня так назовешь, — сквозь слезы сказала моя приемная мать. — И боялась, что могу не дождаться. Ты иди, сын, я сейчас выплачусь и приду.
— Вот еще! — я обнял ставшую для меня дорогой женщину и стал целовать в макушку ее волосы, среди которых кое-где уже виднелась седина. — Надо не плакать, а смеяться. Наши врачи утверждают, что смех продлевает жизнь. Давай я вытру слезы. Плохо, что у вас нет носовых платков. Наверное, просто насморком никто не болеет.
— А что это такое? — понемногу успокаиваясь, спросила Клара.
— Небольшой лоскут тонкой, мягкой ткани, с помощью которого можно прочищать нос или, как у вас вот, вытереть слезы. У женщин еще могут быть украшения вроде вышивки. Периодически платки положено стирать.