А здесь остывала невидимая печка. Вместе с холодом в темноте начал шастать страх, всегда сопутствующий заблудившимся людям. Петр Сергеевич опять сбился с дороги. У него недоставало ни сил, ни желания искать ее: не стало цели, к которой хотелось бы устремиться, сцепив зубы.
Уже перед утром он забылся беспокойным сном. Ему снилось, что колючая проволока, как живая тварь, опутывает ему ноги и жалит, жалит их. Потом он шел над бездонными пропастями, срывался и падал, до ужаса явственно ощущая необратимость и безопорность падения. В последний раз он полетел в черную бездну оттого, что бригадир Фиксатый толкнул его в спину. Петр Сергеевич закричал и, сам услышав свой голос, проснулся. Он проснулся и не поверил тому, что сон кончился.
В низких дверях, пригнув голову, стоял Фиксатый.
Его широкие плечи заслоняли свет далеко не раннего утра. Лицо в сумраке избушки казалось плоским, и темными провалами на плоском лице — глаза.
— Вы?.. — продолжая не верить в его реальность, спросил Петр Сергеевич.
— Ну ты и орал во сне, — не счел нужным отвечать уголовник. — Я думал, что кишки из тебя выпускают. Вернулся я, батя…
Он усмехнулся растерянно и зачем-то стал шарить у себя в карманах.
Фиксатый не знал, почему вернулся.
Вчера, обозленный несговорчивостью, он безжалостно оставил спутника умирать в тайге. Он даже с удовлетворением думал о его смерти: «Так тебе и надо, чокнутому!»
Уголовник сохранил еще достаточно сил, чтобы споро шагать по торной, не заваленной буреломом тропе. Изредка попадались на ней странные сооружения из колотых плах и палок — видимо, ловушки какие-то. В середине дня он увидел на прогалине еще одну избушку.
Думая, что она тоже пуста, Фиксатый распахнул дверь и попятился: избушка явно была обитаемой.
На железной печке стояли перевернутые вверх дном котелки. Десятилинейная лампа с целым, чуть закопченным стеклом красовалась на стене. В заткнутых под балку широких и тонких досках, обтянутых мехом, Фиксатый не сразу угадал лыжи. А на гвоздях, вбитых в балку, висело несколько набитых чем-то мешочков.
Постояв в дверях и послушав, не идут ли хозяева, незваный гость приступил к более подробному осмотру. Он выволок из-под нар груду жирных от смазки капканов, под облезшей оленьей шкурой обнаружил пару желтых от времени газет, вытряхнул из большого берестяного чумана ворох каких-то обструганных деревяшек. На полочке в углу рука наткнулась на сухие листья и стебли. Табак! Табак-самосад! Забыв обо всем, Фиксатый кинулся к нарам за газетой и стал сворачивать папиросу…
Уже докуривая ее, он обратил внимание на то, что донышки котелков на печке покрылись пылью, а открытая дверь положила наземь высокую траву возле порога. У железной трубы к потолку прилепилось серое осиное гнездо. Видимо, и в эту избушку давно не заглядывал хозяин.