Дверь распахнулась, и, едва не столкнувшись с Хейзом, оттуда выскочил высокий мужчина в черном лыжном костюме с капюшоном. Узкое лицо мужчины отличалось красотой и изяществом, орлиный нос напоминал острие топорика. Даже при слабом свете, просачивающемся из коридора, Хейз разобрал, что мужчина очень загорелый, и невольно предположил, что перед ним лыжный тренер. Эту догадку подтвердил значок на правом рукаве — ярко-красные переплетенные буквы П и Р. Показалось нелепым, что этот человек держал в левой руке пару белых коньков для фигурного катания.
— Ох, извините, — сказал он. Лицо его расцвело улыбкой. Он говорил с акцентом — не то немецким, не то шведским. Хейз не мог определить.
— Не за что, — отозвался Хейз.
— Помочь вам?
— Нет, я думаю, что сам справлюсь. Попридержите мне только дверь.
— С удовольствием, — воскликнул он и только что каблуками не щелкнул.
— Снег хороший? — спросил Хейз, протиснувшись в узкие двери.
— Сейчас так себе, — ответил тренер. — Завтра будет лучше.
— Ну спасибо.
— Очень приятно было познакомиться.
— Завтра в горах увидимся, — бодро пообещал Хейз и зашагал вверх по лестнице.
Во всем окружающем сквозило что-то забавное: соседние комнаты с одной-единственной ванной, да еще такие кельи, жара в одной, а в другой стужа, и то, что под ними мастерская, и то, что начался обильный снегопад, и даже торопливый лыжный тренер с его вежливыми тевтонскими манерами, горловым голосом и фигурными коньками — вся обстановка отдавала фарсом. Хейз расхохотался, поднимаясь по лестнице. Когда он вошел в комнату, Бланш уже растянулась на его кровати. Он поставил чемоданы.
— Что там было смешного? — спросила девушка.
— Ни дать, ни взять — бутафорская гостиница из оперетты, — пояснил Хейз. — Пари готов держать, что и гора здесь — только декорация. Вот завтра утром пойдем туда и убедимся, что она нарисованная!
— У тебя приятная и теплая комната, — сообщила Бланш.
— Верно. — Хейз принялся запихивать лыжи под кровать, а она следила за ним заинтересованным взглядом.
— Ты что, ожидаешь врагов?
— Все возможно в этом мире, — он снял пояс и вынул пистолет из кобуры.
— Ты что, и завтра на лыжах будешь его носить? — осведомилась Бланш.
— Нет. В этот карман с «молнией» пистолет никак не влезет.
— Я намерена спать в этой комнате, — вдруг сказала Бланш.
— Как хочешь, — согласился Хейз. — А я пойду в соседний холодильник.
— Гм, не то чтобы я именно это имела в виду…
— А?
— Разве детективы никогда не целуются?
— А?
— В городе мы два вечера провели вместе, да и потом три часа ехали вдвоем в автомобиле, а ты меня еще ни разу не поцеловал.