— Иоганн, иди вниз, стелить не надо. Разбудишь меня, как только скроется последний краешек солнца.
Подслеповато щурясь, майор вошёл внутрь, скрипя половицами. Что такое? Его сапог, едва ощутимо для ноги, вырвал какой-то шнурок, натянутый над самым полом. Кинув мимолётный взгляд в сторону, во вдруг подсветившийся угол, Карл успел разглядеть стоявший там пузатый бочонок. Не успев и удивиться этому, майор вдруг почувствовал сильнейший жар, который, словно огонь преисподней, ожёг его тело, и тут же тысячи горячих игл вонзились в терзаемую плоть. Душа шведа отделилась от тела и устремилась ввысь, к чистому свету, манящему её вдали.
Хенрика, завалившегося вздремнуть на лавке, вытащенной из ближайшего дома, шумный хлопок взрыва буквально подбросил вверх. Оказавшись на земле на четвереньках, капитан быстро осмотрелся. Холод в желудке заставил Нюландера скривиться — что ещё могло случиться? Ведь курляндцы в кольце осады, а подходы к городку блокированы. У костра, горевшего неподалёку, не было ни единого человека. Солдаты спешили посмотреть, что случилось. Хенрик, встав на ноги, поспешил за ними. А вскоре он оказался перед двухэтажным домом за невысоким забором, обвитым плющом.
— Майора взорвали! Снова это курляндское отродье взрывает добрых христиан! Сатана им божество! — возбуждённо говорили собравшиеся вокруг солдаты. — Курляндцы — дьяволы во плоти!
— Хелльмюрс погиб, господин капитан! — выпучив глаза, прокричал рябой капрал со всклокоченной рыжей шевелюрой. — Его взорвали, как и наших товарищей!
Нюландер почувствовал, что ему становится дурно — да ещё на его плечи взваливается власть над отрядом. Ведь теперь он старший офицер среди шведов. Оставшиеся — фенрики Свенссон и Нильссон, — находились на западном и северном фасе кольца осады соответственно. А капрал, всё ещё стоявший столбом рядом с капитаном, смотрел на него с затаённой надеждой — быть может, теперь следует уходить к галерам? И разгром мятежников оставить на потом? Хенрик понимал, о чём говорят глаза солдата. Но сейчас он не был готов ответить на вопрос капрала и, по сути, на вопросы всех остальных солдат.
Он видел, как на него нет-нет да посматривают озаряемые светом разгоравшегося пожара хмурые лица воинов. Нюландер поспешил отвернуться и направился к передовым постам — ему нужно было справиться о поведении врага. А затем обсудить с офицерами возможность ночного штурма. Едва он успел сделать пару шагов, как чёрная тень церковной башни, высившаяся над крышами домов, озарилась на мгновение яркой вспышкой, а далёкий раскат мушкетного выстрела напомнил шведам о том, что их враг не спит. Хенрику даже показалось, что он услышал полёт пули, выпущенной противником. В толпе, отчаянно визжа, упал один из солдат. Пуля раздробила ему голень, у несчастного была отвратительного вида рана — острые осколки ослепительно-белых костей были выворочены наружу. Не жилец. Хенрик, посмотрев на остальных, увидел страх в глазах сгрудившихся вокруг затихавшего бедняги солдат. Нюландер понял, что штурма не будет.