– Спешно дорабатывает «Австралию». Мачту он уже снял, а теперь делает второй, более прочный палубный настил поверх штатного. Не бросать же «Гелендваген» на Диле! Там на нем мало того что ездить негде, так еще и некому. Ну, а на Манюнином есть где развернуться. Поставить нормальную резину, багажник на крышу, фаркоп сзади и мощную лебедку спереди – получится самое то, что требуется. Только надо спешить, пока хорошая погода, а то катамаран с таким грузом и при пяти баллах может развалиться.
– Эх, «Нива» моя так и осталась в деревне, – вздохнул дядя Миша, – а у нас ведь уже есть почти два километра дорог. Но ее лучше не трогать, мой старый знакомый, которому мы сдали золото, теперь наверняка присматривает за тем домом.
Операция по погрузке «Гелендвагена» на катамаран заняла трое суток. Он попал на плато у Восточной бухты, еле успев затормозить перед обрывом, и теперь на предстояло спустить детище немецкого автопрома метров на тридцать вниз. Поэтому в экспедицию, кроме доработанной «Австралии», отправилась еще и «Тасмания» с десятком самых здоровых аборигенов во главе с Мариком, вооруженных бензопилой, ломами, топорами и лопатами. В принципе можно было попытаться добраться до Северной бухты, где имелся вполне приличный спуск к морю, но для этого пришлось бы вырубить в зарослях казуарины просеку примерно километровой длины. Немного подумав, мы с Матрохиным решили не похабить природу прекрасного острова ради какого-то паршивого джипа, а для начала попробовать спустить его прямо по месту попадания.
В общем, у нас все получилось неплохо и потребовало вырубки всего двух десятков деревьев. Правда, пару раз я едва не перевернул машину, и в процессе спуска она прилично ободрала днище и левый бок о камни, но это ерунда. В конце концов, нормальный джип и должен быть немного помятым, он ведь когда-то проектировался именно как честный армейский вездеход, а только потом был приукрашен в угоду богатеньким буратинам. Мне, честно говоря, такой апгрейд не нравился – это все равно, что на боевого офицера при переводе его в штаб напялить камуфляж под цвет паркета. Но конкретно этой машине повезло – скоро она вернется в близкое к исходному состояние и начнет нести службу, для которой ее и создавали.
В принципе, конечно, можно было не маяться, а спокойно открыть два перехода – сначала с Дила в двадцать первый век, а оттуда в Форпост, и без затей перекатить по ним джип, но такому развитию событий мешали сразу два обстоятельства. Во-первых, мой московский гараж, слегка уменьшивший свой внутренний объем из-за мер по теплоизоляции, стал маловат для «Гелендвагена» – он туда хоть чуть-чуть, но все же не влезал. Оставался сарай на даче, но как раз сейчас он был завален всяческим металлопрокатом, для которого в Форпосте еще не успели построить нормальный склад. Да и не хотел я этот автомобиль светить в будущем, если честно. Его же будут усиленно искать, а мало ли, вдруг в нем спрятан какой-нибудь маячок, который так просто не найдешь? Вполне, кстати, вероятно – машина-то дорогая. И ничего с ней в конце концов не стало, как миленькая доплыла до Манюниного острова, где Попаданец не вытерпел, тут же сел за руль и в порядке обучения вождению немедленно заехал в песок, откуда многострадальный «Гелендваген» пришлось выдергивать трактором. Смотревший на это безобразие брат Абрамий только горестно вздыхал, но прокомментировать, ясное дело, не решился. Наоборот, поймав мой заинтересованный взгляд, смиренный инок почему-то вздрогнул и несколько раз истово перекрестился. Все правильно, подумал я, ведь недавно церковное руководство объявило, что священнослужителям надлежит воздерживаться от использования престижных иномарок, обходясь более дешевыми и не вызывающими такого общественного резонанса корейскими. Меня, кстати, это заявление несколько удивило – а пользоваться русскими им что, вера не позволяет? Как-то это несколько странно, учитывая, что именно русские машины по идее собраны православными руками, а корейцы – они не то буддисты, не то вовсе синтоисты или еще кто-нибудь. Впрочем, нашему здешнему духовенству это без разницы…