Я предавался ей в жарко натопленной бытовке на своем дачном участке, ожидая прибытия грузовиков с заказанным. Все-таки экономия – это хорошо, несмотря на столь вовремя подкинутые братом Абрамием деньги. Потому что чем больше я закупал всякого необходимого, тем яснее понимал, насколько все-таки этого мало. А тут еще и соотношение скорости протекания времен прошло через минимум и бодро поползло вверх, что уже привело к хоть пока и небольшим, но все же трудностям с открытием переходов. Еще осенью я легко открывал дыры три на три метра, а сейчас с трудом получалось где-то два шестьдесят. Что явно указывало – халява с порталами подходит к концу, и совсем скоро по меркам двадцать первого века нашей Океании придется рассчитывать только на свои силы и ресурсы. Впрочем, с этим дело потихоньку выправлялось, а то одно время я уже начинал всерьез беспокоиться. И вовсе не из-за количества натащенного в прошлое металлолома или инструментов – ведь главнейший ресурс есть вовсе не железяки, а люди.
В самом начале моей эпопеи никаких поводов для пессимизма вроде не просматривалось, скорее наоборот – аборигены Хендерсона воспринимали новые ценности очень быстро, и столь же быстро приобретали невиданные ранее навыки. Но потом дело начинало потихоньку стопориться почти у всех. Разумеется, не считая Поля, но он так и остался в единственном числе. Остальные же в какой-то момент резко замедляли свое развитие, только что на разных уровнях. Марик, например, кое-как зазубрив некоторые буквы и цифры, так и не научился толком читать – ему это было неинтересно. Впрочем, от него-то я и не ожидал особых интеллектуальных свершений, но, например, одна из лучших моих учениц, Ханя, тоже в один прекрасный момент заявила мне, что не понимает, зачем я подсовываю ей все новые и новые книги. Ведь главное произведение, которое создало человечество, она уже прочитала вдоль и поперек не один раз! И для чего, спрашивается, напрягать глаза, если все, что можно было сказать, уже сказано в трилогии про Незнайку?
Подумав, я пришел к выводу, что это и есть тот самый культурный шок, по поводу существования которого у меня до сих пор имелись серьезные сомнения. Люди вдруг обрели надежду, коей раньше у них почти не было. Теперь ни одному из племен, составляющих пестрое население Манюниного острова, больше не грозило вымирание. Да, это потребовало больших усилий, и почти все делали все, что было в их скромных силах. Но вот город построен, рядом с верфью вырос еще один, все сыты, почти никто всерьез не болеет – к чему тут можно еще стремиться? Этакий синдром достижения, описанный Джеком Лондоном в «Мартине Идене».