— Хорошо, — буркнула я и, не замечая протянутых рук, уставилась в пространство.
Я считала свое недостойное поведение верностью матери, но в минуту, когда мне так нужен был друг, приобрела врага. В сущности, Хельга была женщиной доброй, но того, что я отвергла ее, она мне не простила.
Войдя в ее гостиную, я невольно захлопала в ладоши. Мне никогда прежде не доводилось видеть комнаты в восточном стиле. На стенах, украшенных красочными турецкими коврами, висело множество ятаганов, сабель и дротиков, полки и столики были уставлены яркими безделушками. Украшенные орнаментом бронзовые вазы и диваны с толстыми кожаными подушками привели меня в восторг. Такой великолепной комнаты я еще никогда не видела.
— Тебе нравится? Адаму тоже, — обрадовалась Хельга. — Очарование Востока. По-малайски тебя бы назвали попа. Ты даже чуточку смахиваешь на яванку.
Но я не позволила себе расслабиться. Фыркнув, я повернулась к ней спиной.
Вздохнув, Хельга провела меня в другой салон. В нем было накурено, и я поморщилась.
— Бабушка Катринки — малайская принцесса, но курит, как солдат. Многие из них курят. Ужасно, не правда ли? По-голландски она не понимает, к тому же глуха. Так что просто улыбайся. — Хельга обнажила белые крупные зубы.
Огромного роста темнокожая старая женщина заворочалась в кресле. Хельга прокричала ей что-то на певучем языке, и старуха, не ответив, оглядела меня с ног до головы. Затем поднялась, тучная, но подвижная, как гигантская рептилия, и, взяв меня за плечи, повернула вокруг оси. Я повиновалась и спросила у Хельги, что сказала старуха.
— Не могу тебе этого повторить, — отозвалась Хельга, когда огромная принцесса опустилась в свое кресло. — Это очень интимно. А впрочем, ничего плохого она не сказала. Она посоветовала тебе не затягивать груди, иначе они будут отвислыми.
Я так оскорбилась, что затряслась всем телом, и на глазах у меня выступили слезы. Старуха поцокала языком и, взяв двумя пальцами сигару, поднесла ее к губам.
— Катринка! — пробасила она и, сунув сигару в рот, затянулась, кивая при этом головой.
В комнату вбежала девушка. Она была примерно моего возраста, с оливковой кожей, невысокого роста и хрупкая. Сквозь огромные линзы очков в стальной оправе приветливо смотрели ее глаза.
— Добро пожаловать, фрейлейн Зелле, — произнесла она. — Рада вас видеть.
Я подумала, что все это происходит во сне. Такой красивой и элегантной девушки я в жизни не встречала. Никогда не видела, чтобы платье так плотно облегало фигуру, в то же время не стесняя движений. Не видела таких ухоженных ногтей, такой гладкой прически.