— Кто «она»? — спросила я.
— Ни к чему скрывать, — проговорил папа, нервно теребя нарукавную повязку. — Ты же знаешь, календарь сердцу не указ. Она вдова, и я вдовец, оба мы домоседы. Она моя невеста, Герши. Можешь быть уверена, и для тебя припасено золотое колечко, когда настанет твой черед. Ты меня слышишь? Ты полюбишь Хельгу, а Хельга полюбит мою девочку.
Сунув ладони под мышки, с несчастным видом я принялась раскачиваться взад-вперед всем корпусом. Бедная Герши стала круглой сиротой.
— Тебе нездоровится, детка?
Я отрицательно покачала головой. Да будь я при смерти, кому теперь до меня есть дело?
Хельга встретила нас в вестибюле гостиницы-ресторана «Рембрандт», в которой жил папа. Никогда еще не встречала я такой суетливой женщины, да она еще и пришептывала что-то сладковатым голосом. Бусы и браслеты, стукаясь друг о друга, позвякивали, ткани развевались, а когда она вертела головой, то розы, прикрепленные к модной шляпке, раскачивались из стороны в сторону. Огромных размеров костяные заколки то и дело вылезали из ее соломенных волос, и если она не успевала их подхватить на лету, то заставляла отца поднимать их с пола.
— Такая заколка и пол проломит, — заметил с проказливым видом папа, вытирая заколку о рукав.
— Несносный, — прощебетала Хельга. Воткнув заколку в волосы, она одернула юбки на своих вертлявых бедрах и увела меня из гостиницы.
На улице было светло, и я заметила, что дамочка пудрится. Заметив на моем лице осуждение, отец крепко схватил меня за руку и привлек к себе.
— Веди себя прилично, — прошипел он мне на ухо.
Хельга заявила, что извозчика брать не следует. Багаж мой был отправлен в Лейден, в руках у меня был лишь небольшой саквояж.
— Не беспокойся. Ничего с твоей бесценной Герши и со мной не случится, — произнесла Хельга, когда папа стал провожать нас к трамвайной остановке. — У меня уже есть одна падчерица, которую я обожаю. Скоро мы с тобой подружимся.
«Никогда», — молча поклялась я.
— У меня такие чудесные планы, — продолжала она в то время, как мы тряслись по нарядным улицам незнакомого города. — Я возьму тебя с Катринкой (это дочь моего покойного, горько оплакиваемого мужа) завтра на аукцион Фраскатти. Это одна из достопримечательностей Амстердама. А по пути я куплю тебе шляпку. Когда наденешь обнову, сразу почувствуешь себя нарядной городской девочкой.
— Мне она не нужна, — отрезала я. — Спасибо. — На самом же деле мне страсть как хотелось получить шляпку.
— Не сердись на нас — на меня и отца, — произнесла Хельга доверительным шепотом. — Так уж получилось. Да и к чему было ждать? Мы с ним оба одиноки и немолоды, знаем, чего хотим. Милая, давай дружить. — И она протянула мне затянутые в перчатки руки.