– А вы уже давно, Федор Васильевич, не бывали у нас! – говорила она, умильно заглядывая старику в глаза.
– Да, милая! Давненько… – отозвался тот, расправляя чубуком свои седые, нависшие усы. – А ты выросла, Ниночка… Право, совсем большая стала… девица хоть куда!
– Ведь вы полгода меня не видали! Еще бы не вырасти!.. – сказала она и затем, оставив старика, побежала с Борей в сад.
Старики, молча, пожали руки друг другу и опустились в кресла, стоявшие рядом посреди веранды. Карганов, молча, подал гостю только что набитую трубку; тот взял ее, а свою отставил в сторону. Затем Карганов подал ему огня; Вихорев закурил и кивнул хозяину головой.
– Трубка мира! – с улыбкой заметил Карганов.
– Гм! Н-да! – промычал Вихорев, окружая себя синеватыми облаками дыма.
– Старые дураки мы… вот что! – немного погодя, проговорил Карганов.
– Именно! – своим обычным, отрывистым тоном подтвердил Вихорев.
Старики в молчании несколько мгновений курили трубки.
– Как твое здоровье? – спросил Карганов.
– По-стариковски – хорошо, пожаловаться не могу! Вот только ноги немного изменяют подчас, а то все ничего… – ответил гость. – А ты?
– Да тоже – ничего, живу, как видишь!..
– Живешь – не унываешь, на Бога уповаешь! – шутливо заметил Вихорев.
– Да, живу, пока живется… – отозвался хозяин. Опять молчание.
– На охоту ходишь? – спросил Карганов.
– Брожу изредка… А ты ныне ходил? – осведомился Вихорев.
– Нет, брат… как-то не манит!
– Одному, конечно, не интересно… Ужо пойдем вместе! – предложил гость.
– Пойдем! – согласился Карганов.
Старики видели уже плохо, и руки у них дрожали; на охоту они ходили по привычке, как на прогулку… Эти охотники ни малейшей опасностью не угрожали ни птицам, ни зверю…
Через полчаса старики уже по-прежнему, оживленно и дружески разговаривали о том, каковы ныне будут озими, хорошо ли пойдут травы, не пострадают ли яровые хлеба от того, что давно не перепадает дождя и т. д. А по саду той порой раздавались звонкие детские голоса и сливались в одну мелодию с веселым птичьим щебетаньем… Под теплыми лучами майского солнца, в тихой, дружеской беседе старики отогревались, чувствовали себя довольными и счастливыми… Умоляющие, трогательные взгляды кротких детских глаз, да светлый и радостный майский день сделали свое дело, – смягчили озлобленные сердца, примирили враждующих.
А птички пели, – заливались на сотни ладов, тихий, легкий ветерок доносил на веранду цветочные ароматы, весь сад был залит золотистым сиянием, и голубые небеса – без тени, без единого облачка – раскидывались над цветущей, ликующей землей, разубранной по-праздничному.