— Как это — много лет? — Виктор недоверчиво оглядел себя, перевел недоуменный взгляд на Егора. — Я… в заброшенной больнице… И меня… никто не хватился?
Егор испытал укол жалости к этому ничего не понимающему человеку, но постарался быстро его подавить. Тем более, что врача надо было не жалеть, а скорее отвлекать от шокирующих выводов.
— Спал не только ты… Долго объяснять. В общем, осторожнее с лекарствами. Мы только спирт пока употребляли.
Отвечая на немой вопрос в глазах врача, Егор улыбнулся:
— Наружно. Видишь, руки забинтованы.
— Вижу, — сухо усмехнулся Виктор и, с трудом переставляя ноги, подошел к Максу.
Врач больше не задавал вопросов. На его лице закрепилось профессионально-сосредоточенное выражение. Взяв со стола ножницы, Виктор ловко срезал с ноги Макса, пропитанные кровью, лохмотья брючины и осмотрел рану. Несмотря на явный упадок сил, работал он быстро: перебрал всю груду лекарств, попросил Егора надорвать упаковку с бинтом, обработал ногу какой-то жидкостью, абсолютно не пахнущей спиртом, чем-то присыпал, наложил тампон и принялся аккуратно бинтовать.
— Надеюсь, животное не страдало бешенством, — сказал он, закончив перевязку. — Иначе придется ставить прививки. В любом случае, труп собаки надо сдавать на экспертизу…
Макс, который за все время, пока ему бинтовали ногу, не издал ни звука, а лишь бледнел и сжимал кулаки, вдруг рассмеялся.
— Не получится ничего и никуда сдать, — пояснил Егор, видя, что врач им просто-напросто не поверил и теперь пытается выведать правду. — Мы не врем. Ты же видел, что стало с кабинетом. И это… оно не только больницу накрыло. Весь город выглядит точно так же.
Виктор снова недоверчиво смотрел на Егора.
— Давай начнем с обзорной экскурсии к окну, — сказал Егор, верно растолковав реакцию врача. — А то так и будешь мысленно нам смирительные рубахи примерять.
— Ты что такое мелешь, — растерянно обронил Виктор. Из его голоса мгновенно улетучилась вся профессиональная вежливость. — Что значит «весь город»?
— Иди-иди, — кивнул Егор, осторожно подталкивая его к окну. — Вот, присядь на подоконник, пейзажем полюбуйся. Да не в парк смотри, подними голову-то. И туда не забудь глянуть. И вон туда. А небо, небо тебе нравится?
С минуту в кабинете висела тишина. Даже возня и лай за дверями прекратились.
Вспомнив о том, что чувствовал, когда проснулся, Егор забрал у Макса бутылку с водой и отнес Виктору. Тот жадно вцепился в скользкий пластик и, вздрагивая всем телом, пил до тех пор, пока бутылка не опустела.
— Извините, не сдержался, — виновато сказал он, глядя на жалкий оставшийся глоток.