Сначала я не ожидал, что меня пригласят работать в этой группе, но к моему удивлению в один из вечеров Анатолий Анатольевич Шурыгин сам позвонил мне домой и предложил место в своей группе. Я не кокетничая, сразу согласился.
И вот как-то в июне 1989 года вызывает меня командир и передает несколько документов. На них не было грифа секретности, но Шурыгин сразу предупредил, что тема весьма деликатная и распространяться о ней даже коллегам до поры до времени нежелательно. Я понимающе кивнул и пошел в свой кабинет, привычно спрятав бумаги в папку.
Сосед по кабинету занимался своими делами и даже не поднял глаза при моем появлении. У нас вообще было не принято совать нос в чужие задания, так как, во-первых, у всех и без этого хватало работы, а потом мы, как аналитики, часто получали задания, которые не подлежали огласке, даже в своем коллективе.
Сев за стол, я открыл документы, и холодок пробежал по моей спине. Задание и в самом деле было весьма необычным а, главное — совершенно далеким от моей профессиональной направленности, как и от всей службы вооружения в целом.
Вопрос касался проблем сверхчувственного восприятия (экстрасенсорики), и использования этого феномена в интересах обороноспособности и безопасности страны. Мне же было приказано всесторонне рассмотреть тему и подготовить доклад начальнику Генерального штаба с предложениями о целесообразности проведения работ в данном направлении.
Надо сказать, что я сам с детства обладал некоторыми способностями в области парапсихологии, но всегда тщательно это скрывал, боясь вызвать к себе недоверие со стороны окружающих и стать мишенью насмешек со стороны коллег. И уж, разумеется, никак не предполагал, что столкнусь с этим явлением вплотную, а тем более профессионально.
Признаться, сначала в необычном поручении мне показался подвох со стороны Шурыгина.
Дело в том, что этот проницательный человек запросто мог вычислить мои необычные способности и поэтому именно мне дал такое необычное задание. Но потом, успокоившись, я понял, что мотив у Шурыгина был совсем другой.
Видно он считал, что я по складу своего характера и неуемной жаждой познания всего нового с энтузиазмом возьмусь за этот непростой, но интересный вопрос, причем подойду к нему с душой, а не формально.
Вчитываясь в документы, я быстро понял, что эти материалы уже побывали в самых высоких инстанциях и их отслеживает всесильный в ту пору КГБ.
Этот момент в какой-то степени облегчал задачу поэтому, не мешкая, я, позвонил в секретариат Председателя Комитета Госбезопасности и, назвавшись, попросил связать меня с куратором темы по их линии.