— Знаешь, кто ты? Эгоист и ничтожество!
— Я ничтожество? — спросил он, сузив глаза. — Я писал тебе каждый день в течение целого года. Это ты не ответила мне ни разу.
— Потому что я не получала твои письма!
— Правда? — спросил он, насмешливо приподняв бровь.
Ее сердце пронзил леденящий холод. Выходит, он ей не верит.
— Так, давай говорить начистоту. Сначала ты заявил, что считаешь меня выдумщицей, а теперь называешь лгуньей?
— Да, и еще не забудь испорченную богатую девицу, — сказал он.
— Очень хорошо, — ледяным тоном произнесла она. — В таком случае убирайся! Мне больше не нужна твоя помощь.
— Я так и думал.
Презрительная ухмылка Диллона вызвала в ней желание влепить ему пощечину, но она сдержалась, сохраняя достоинство, пока он не покинул чердак. И только после этого залилась слезами.
На середине лестницы Диллон остановился. Рыдания Ноилани вызвали в нем угрызения совести. «Ты и в самом деле ничтожество, Макуа», — буркнул он.
Нужно вернуться и успокоить Ноилани.
Если только этот водопад слез не уловка и не попытка его разжалобить.
А что если Ноилани умеет плакать по желанию? Что если она и впрямь отличная актриса?
Нет, не может быть! Он уже собрался повернуть назад, как вдруг на чердаке послышались тяжелые глухие удары. Кто-то что-то швырял от злости. Кажется, Ноилани перешла от слез к действию. Не лучшее время для извинений. И Диллон пошел дальше.
Но в ту минуту, когда он ступил на освещенную луной веранду, он уже не сомневался, что поступил неправильно. Их единственным транспортом был джип «чироки», который они наняли в аэропорту Хило, и, если сейчас он уедет, Ноилани будет не на чем добраться до аэропорта, поскольку Лили явится только завтра. А если учесть, что завтра — воскресенье, ее приезд под очень большим вопросом.
Черт!
Так думал Диллон, стоя на веранде. Вдруг на крыльце зажегся свет, хлопнула входная дверь, и из дома выскочила Ноилани. Увидев Диллона, она схватила его за руку и крикнула: «Подожди!»
Прямо как в театре. И как эффектно — тревога в голосе, широко распахнутые большие карие глаза.
— Ты велела мне убираться, — сухо напомнил он.
— Я помню, что сказала, только, пожалуйста, не уходи! Вот, смотри, — сказала она, протягивая ему фотографию.
Ноилани вовсе не играла с ним и не пыталась манипулировать. Он почувствовал себя мерзким ублюдком.
— Все-таки ты ее нашла. Ту фотографию.
— Нет, это не дедушкина. Это фотография моего двоюродного дедушки Томаса.
Диллон взял снимок из ее дрожащих пальцев.
— Я уронила коробку, и из нее выпал старый альбом, в котором лежала эта фотография. Дедушкино имя стоит на обороте снимка. Ошибки быть не может. К тому же я узнала его по фотографиям, на которых он снят еще молодым человеком.