— Пожалуйста, не уходите, Джулия! Поговорите со мной еще немного.
— Послушайте, — твердо сказала она, — оставьте меня в покое!
Его губы тронула легкая улыбка.
— Да, я помню этот огонь, искру жизни, сверкающую в твоей душе! Многое изменилось, но это осталось. Это ты! Колдунья не ошиблась. Она твердо обещала мне…
— Что я — реинкарнация вашей подруги?
— Да! — Он не смог сдержать радостной улыбки. — Вот видишь, ты начинаешь мне верить! Это прекрасно.
Она попыталась вырваться, но он ее не пускал. Неужели придется вызывать охрану? Кажется, никто не обращает на них внимания. Быстро оглядевшись, Джулия заметила еще несколько парочек: парни и девушки сидели или стояли очень близко друг к другу и, похоже, были знакомы не дольше, чем они с Эваном.
— Что вам нужно? — раздраженно спросила она.
— Мне нужна ты! — выпалил он.
— Мне это неинтересно. — Она смело взглянула ему в глаза. — Может, пойдете укусите в шею кого-нибудь другого?
— В моем возрасте нужно очень немного крови.
— А сколько вам лет?
— Почти четыреста.
Выглядит не старше тридцати. Потрясающе сексуальный — просто мороз по коже.
— Знаете, я люблю ходить куда хочу и когда хочу и не бояться, что меня изнасилует кто-нибудь мертвый.
— Я не мертвый.
— Ну, значит, неумерший.
У него вырвался разочарованный клекот:
— Ты мне не веришь?!
— Вы же видите, что нет.
— Колдунья обещала, что мне удастся быстро убедить тебя в том, что мои намерения…
— И каковы ваши намерения?
Он приблизился еще на шаг:
— Ухаживать за тобой, боготворить твое тело, заниматься с тобой любовью, пока мы не насытимся друг другом, а потом сделать тебя вампиром, чтобы уже никто не смог нас разлучить.
Нет, такие разговоры вряд ли могут ее завести. Этот парень изъясняется, как персонаж фильма ужасов пятидесятых годов. Но что-то в нем есть такое…
Что-то знакомое?
Да нет же!
— Я не верю в вампиров, — сказала она ему, против воли задышав чаще. — И в родство душ тоже не верю.
Он придвинулся еще ближе, заправил прядь ее волос за ухо и прошептал:
— Позволь мне попробовать тебя убедить.
Действует, черт побери! Грустно признаваться, но факт: она истосковалась по мужскому вниманию, давным-давно воздвигнув вокруг себя защитную стену девичьей гордости. О нее разбивались отношения, которые могли бы перерасти…
«Перерасти во что? — подумала Джулия. — В вечность?»
Она не верила в большую любовь. И уж точно не верила в родство душ. Тогда почему она позволяет этому самозваному теплокровному вампиру покусывать кончик ее уха? А целовать себя посреди бара, у всех на виду? Так иногда ведут себя подружки Джулии, которые скачут по ночным барам в надежде подцепить мужчину на одну ночь. Но не она!