— Что ж, я пришла сюда не для того, чтобы пасть к твоим ногам и умолять впустить меня, — промолвила Наталья. — Я просто хотела тебя увидеть. Узнать, поправился ли ты. И достойно попрощаться.
Он взял ее ладонь в свои сильные руки. Ей не было больно, но хватка оказалась такой крепкой, что она знала, что вырваться не сможет.
— Почему мы должны прощаться?
— Ты — Ловец снов, я — женщина из города. — Она пыталась казаться беззаботной. — Хотя все это просто изумительно.
— И все это мое.
— Ты владеешь этим деревом?
Он рассмеялся бархатным, низким смехом. Отпустив девушку, Очен указал на край платформы:
— Все, что ты видишь отсюда, мое. Это мой мир.
Наталья заглянула через край, от высоты ее замутило. Она отметила, что у платформы нет никаких перил. Тому, кто может летать, они не нужны. Между ветвями она заметила лесной ковер, простиравшийся, казалось, без границ. В его центре из расщелины поднимался туман.
— Моя семья тоже живет здесь, — промолвил Очен. Его тепло грело ей спину. — Сестры, братья, кузены.
— Они тоже могут летать?
— Да.
— Я не могу, — сказала девушка.
— Это не важно. — Очен обнял ее за талию. — Я буду держать тебя, и ты не упадешь.
Наталья вгляделась в его серебристые глаза. Она чувствовала, что попала в ловушку, так же как это случилось в бальной зале Делии. Его глаза словно завораживали. Она моргнула:
— Нет. Я не хочу фантазий. Я хочу тебя. — Внезапно ей в голову пришла паническая мысль. — Это ведь не сон, да? Я ведь не вишу на краю пропасти без сознания, правда?
Очен провел пальцами по ее щеке:
— В фантазии ты была бы чище.
— Ну спасибо большое!
— Но ты мне нравишься такой. — Очен поцеловал ее в кончик носа. — Останься со мной, Наталья. Прошу, — добавил он, чуть нахмурившись.
— На какое-то время, — прошептала она.
Очен подхватил девушку на руки и спрыгнул с платформы. Волна холодного воздуха помешала ей закричать, а затем они оказались на другой платформе, поменьше, и расположенной выше, но тоже сплетенной из живых ветвей. На ней оказалась постель, по крайней мере ложе из свежих листьев. Гирлянды, что купила Делия для бала, меркли в сравнении с этой живой красотой. Очен положил девушку на благоухающее ложе.
— И кто я, Королева леса? — спросила она.
Вместо ответа, он стянул с нее сапоги, расстегнул брюки и тунику и снял их. Наталья инстинктивно вцепилась в ткань. Ей не следовало быть раздетой за пределами спальни. Нельзя было находиться без одежды в присутствии другого человека. Высокородные леди никогда не обнажались ни перед кем, исключая пару секунд после своего рождения и… в общем, никогда. Даже купание производилось в абсолютном, строжайшем одиночестве.