— Анна! Анна… — губы его снова дрогнули, — папа … скончался… Выезжай.
— Скончался? — голос сестры прозвучал настороженно, или даже удивленно, более чем подавленно.
— Приезжай.
— Закончу обход и приеду! Всё равно спешить теперь уже некуда.
Она резко оборвала разговор.
— Вот такая она! Всегда была, а после получения отделения стала ещё хуже, вообще живет в больнице. И муж жалуется.
Генрих с горечью выговорил это и обернулся, ища глазами, куда бросить тяжелое пальто и шарф и присесть, наконец. Выглядел он располневшим, преуспевающим бизнесменом. Седые волосы в густой шевелюре придавали шарм округлому гладко выбритому лицу с мягкими чертами. Но в карих глазах его отражалась печаль, а во всей фигуре и медленных движениях огромная усталость.
— Надо вызвать скорую и полицию…
— Зачем полицию? — насторожился Артур.
Он был моложе брата на шестнадцать лет и внешне напоминал свою мать Ольгу — высокий, стройный, с удлиненным бледным лицом с яркими большими губами, тонким носом и глубоко сидящими синими глазами. Длинные черные волосы делали его похожим на итальянца. Надо признать он был весьма привлекательным молодым человеком.
— Так положено, когда смерть человека наступает вне больницы.
Он промокнул влажные от слез глаза платком и набрал номер.
«Скорая» приехала немедленно. Полиция чуть запоздала.
Следователь получил подтверждение врача, что человек в спальне мертв.
— Будем делать вскрытие? — обратился врач к Генриху.
— Да для чего ещё кромсать то… — махнул рукой Генрих Львович.
Полицейский осмотрел комнату, тело на широкой кровати, сфотографировал.
— Ваши документы.
— Я адвокат Генрих Львович Фридланд, сын покойного.
— Где проживаете?
— В Петербурге…
— Ваши документы.
— Артур Фридланд. Проживаю в Нью Йорке.
— Есть какие либо подозрения относительно причины смерти усопшего? — обратился он к братьям.
— Нет. Он долго и тяжело болел… Это могло случиться в любую минуту… Всё выглядит вполне естественно, — ответил за обоих Генрих.
— И вы того же мнения?
Артур отвел глаза и пожал плечами.
— Я только прилетел сегодня, я здесь не живу, не знаю сколь долго и чем болел отец.
Полицейский посмотрел внимательно в глаза Артуру, так что того покоробило, и он отвел взгляд.
«И чего этот полицейский уставился на меня? Словно подозревает в чем! Черт!»— подумал про себя Артур.
Тело завернули в большой мешок и вынесли, карета «скорой помощи» сверкнула огнями и умчалась в районную больницу.
Между тем подъехала старшая дочь Анна Львовна. Невысокого роста, полноватая, в близоруких очках, она деловым шагом вошла в дом. Сняв лисью шубу, ещё больше полнившую её, она прошла в спальню, где должно было быть тело.