― Шма Исраэль! Господь приказывает вам спасться!
Арье, кажется, наконец, внял голосу божьего человека и напряг все мышцы своего натренированного тела.
― Отпустите меня! Давайте спасть Шая!
Он поднырнул под обессилевшее тело мальчика и вытолкнул его на поверхность. Ещё взмах руки, другой и он обнаружил почву под ногами. В этот же момент волна накрыла раввина и поглотила его. Арье продолжал бороться с волнами пока не почувствовал поддержку сильных рук полицейских. Они подхватили его и мальчика и потащили на берег. Только очутившись на песке, Арье заметил, что молодого раввина нет с ними. Он закричал полицейским, указывая на море, и повернулся было сам бежать спасть своего спасителя.
Но его нигде не было видно.
― Раввин, раввин, там!! – пытался объяснить он полицейским на русском и на немецком.
Сильные фары полицейских джипов, подъехавших почти к самой воде, осветили бушующее пространство. Ничего. В воздухе послышался стрекот вертолета пограничной охраны. Он мощным прожектом шарил по поверхности воды. И вдруг высветил белое пятно! Ветер не позволил вертолету снизиться и держаться устойчиво в воздухе, но к счастью подходил уже военный катер береговой охраны и обессилевшего, едва дышащего раввина извлекли из воды. Вертолет поднялся и улетел на базу. Спасательная операция закончилась. Море, как будто подустав, стало утихать. Гроза ушла на север. Арье и Шая, под вой сирены, уносила скорая помощь в госпиталь. Раввину Эзре оказывал помощь прямо на корабле военный санитар.
26
Номи строго посмотрела в глаза мужу. Было очевидно, что она сдерживает себя изо всех сил.
― Ты приехал сюда не умирать, Арье, а жить! Ты приехал сюда спасать нашего мальчика, а не сходить с ума! Как ты мог!?!
Она отвернулась к окну. Трудно было найти, пожалуй, зрелище печальнее, чем вид этих двух несчастных людей: молодой хрупкой женщины с пронзительным взглядом черных печальных глаз и убитого горем, худого старика, со впалыми небритыми щеками, постаревшего, казалось, ещё на столетие за эти несколько трагических минут. Номи замерла у окна, Арье сидел, словно окаменевшая мумия. И не было слышно даже шороха дыхания обоих. Это был их первый кризис отношений на новой земле. Наконец, Номи повернулась к нему лицом.
― Ты не имеешь права забирать его у меня! Не имеешь права! Это эгоистично без предела! Это противно всей нашей вере!
Она стиснула зубы, замолчала, но тут же продолжила.
― Я сбежала от тебя тогда, чтобы спасти его! Чтобы ты не потребовал от меня избавиться от ненужного тебе плода! Но он был нужен мне! Он мой! И не тебе дано право, забирать его! Даже если ты участвовал в его появлении на свет!