Николс отвернулся и уставился глазами в стену. Дженс на мгновение отвлеклась — за стеклом опять двигалась какая-то тёмная фигура. Медсестра делала обход. Вторые двери, как предположила Дженс, вели в родильную палату, где сейчас наверняка какая-нибудь молодая мать ждала, когда ей вручат её самую большую драгоценность.
— У меня был ещё и сын, — сказал доктор Николс.
Дженс потянулась к своему рюкзаку — достать папку с записями, — но обнаружила, что его нет. У Джульетты есть брат? Как она могла пропустить такое?
— Вы не могли об этом знать, — сказал Николс, правильно истолковав потрясённое выражение на лице мэра. — Он не выжил. С технической точки зрения, он даже не был рождён. Лотерея перешла к другой паре.
— О, простите...
Она поборола желание ухватиться за руку Марнса. Прошли десятки лет с тех пор, как они намеренно, хоть и вполне невинно, касались друг друга; однако подавленное настроение, вдруг воцарившееся в комнате, словно стёрло эти долгие годы.
— Мы собирались назвать его Николасом, как моего отца. Он родился недоношенным. Весил фунт и восемь унций[1].
Бесстрастная объективность его высказывания гораздо больше подчёркивала его скорбь, чем если бы он непосредственно выказал свои чувства.
— Его подсоединили к аппарату жизнеобеспечения, поместили в инкубатор, но... возникли осложнения. — Николс опустил глаза на лежащие на коленях руки. — Джульетте в это время уже исполнилось двенадцать. Она, как и мы, радовалась и с нетерпением ожидала братика. Ей оставался всего лишь год до того как стать «тенью» у своей матери-акушерки. — Николс поднял глаза. — Хотя и не в этом отделении, а в старом, том, что в средней секции. Мы с женой оба работали там. Я тогда был ещё интерном.
— А что Джульетта? — Мэр всё ещё не улавливала связи.
— Инкубатор был неисправен. Когда Николас... — Доктор отвернулся, руки его дёрнулись к глазам, но он сумел овладеть собой. — Простите. Я по-прежнему зову его так.
— Ничего.
Мэр Дженс держала Марнса за руку. Она не заметила, когда и как взяла его ладонь в свою. Врач, кажется, не увидел этого, а может, увидел, но не обратил внимания.
— Бедная Джульетта. — Он покачал головой. — Она была убита горем. Сначала она обвинила Ронду — опытную акушерку, которая сделала всё возможное и невозможное, чтобы дать нашему мальчику хотя бы крохотный шанс на выживание. Я объяснил это Джульетте. Думаю, она и сама всё понимала. Ей просто необходим был кто-то, кого можно было бы ненавидеть. — Он взглянул на Дженс. — Девочки в этом возрасте... ну, вы понимаете.
— Хотите верьте, хотите нет, но я помню. — Дженс выдавила улыбку, и доктор Николс улыбнулся в ответ. Она почувствовала, как Марнс пожал ей руку.