Оставив сверток графу, я поспешила прочь, чтобы не видеть, как малышку увезут с корабля.
А для нас началось долгое и утомительное плавание на запад. Мы шли вдоль побережья, оставив Кале далеко позади. Ни ветры, ни течения даже не пытались нам помочь. Кроме того, над судном продолжала висеть зловещая тень смерти. К Изабелле постепенно возвращались силы, и теперь она могла сидеть в кресле и ненадолго подниматься на палубу. Но она совсем пала духом. Кларенс не делал ничего, чтобы ее поддержать. Он был слишком озабочен собственным положением предателя и демонстрировал возмутительное равнодушие к жене, не интересуясь ее состоянием и не ища ее общества.
Граф и графиня каждый день до поздней ночи обсуждали создавшееся положение. Я знала, что они пытаются решить, куда нам следует отправиться ввиду недоступности Кале. Было ясно одно — в Англию мы сможем вернуться только во главе большой армии. Но всех богатств отца не хватило бы, чтобы профинансировать подобное предприятие. А если бы мы вернулись с повинной к королю Эдуарду, то тут же угодили бы в заключение. Это в лучшем случае. А в худшем мы рисковали бы не только свободой, но и головой. В поисках выхода отец с каждым днем все больше мрачнел. Я не знала, что нас ожидает, но догадывалась, что наше будущее не радует ни графа, ни графиню. Что касается Кларенса, то ему все было нипочем, лишь бы в конце концов заполучить заветную золотую корону.
Я много времени проводила на палубе, облокотившись на поручни и глядя в туманную серую даль, в которой осталось все, что было мне близко и знакомо. Угрюмые волны плескались между мной и моим домом в Миддлхэме, где я провела беспечное и счастливое детство, а также между мной и Ричардом, который не желал покидать мои мысли, как я ни старалась его оттуда изгнать. Растрепанная, в отсыревшей от морских брызг одежде, мрачная, как нависшие над нами тучи, я избегала общества людей, пока графиня не разыскивала меня и не требовала составить компанию сестре.
— Пойди, побеседуй с Изабеллой, — командовала она. — И если она захочет поговорить о ребенке, ты обязана ее выслушать. Кто-то же должен ей помочь, если этого не желает делать ее муж.
Эта откровенная критика презренного Кларенса придала мне сил, и я безропотно позволила Изабелле выплакаться у меня на плече. Я успокаивала ее, уверяя, что скоро все уладится, главное — высадиться на берег, и сама себя ненавидела за эти лживые слова. Впрочем, Изабеллу они, похоже, утешали.
Самой мне уже начинало казаться, что мы никогда не причалим к берегу и не найдем убежища, в котором снова почувствуем себя в безопасности.