— Мне… мне кажется, что ты плохо меня знаешь, Алан, — попыталась она объясниться. — Несмотря на то, что писали в газетах, у меня нет привычки ложиться в постель с каждым встречным и поперечным.
— Неужели?
— Да, и, к твоему сведению, кроме тебя у меня был только один мужчина.
— И это действительно так?
Боже мой, он не верит ей. Это можно было предвидеть. Что делать? Продолжать попытки убедить его или сменить тему?
— Да, это так. — Она решила все-таки прекратить разговор.
Несколько секунд прошло в напряженном молчании.
— И кто же другой счастливчик? — наконец спросил Алан необычно ровным тоном.
Эбони не хотела далее продолжать этот разговор. Он становился опасным. Она уже жалела, что вообще затронула рискованную тему
— Это неважно, — пробормотала она.
— Стивенсон? — настойчиво спросил он по-прежнему безжизненным тоном.
— О боже…
— Мне нужен ответ, Эбони. Это был Стивенсон?
— Да, — выдохнула она и отвернулась к боковому окну.
— Ты спала с ним в этот уикенд?
Она резко повернулась обратно.
— Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь?
Он посмотрел на нее жестким, пронзительным взглядом.
— За женщину, которая чувствовала себя оскорбленной. Которая прекрасно знает себе цену. И которая не знала, что я ее люблю. До сегодняшнего дня…
— Ты меня оскорбляешь!
— Но это правда.
— Нет, неправда. Нет… ты не знаешь меня по-настоящему.
— Разве это моя вина?
— Нет, — снова вздохнула она, — Может быть, и нет…
Эбони замолчала, ее опасения усилились. Мнение Алана о ней было еще хуже, чем она опасалась. Поэтому дальнейшие слова Алана принесли ей огромное облегчение.
— Мне кажется, нам надо попытаться забыть прошлое, Эбони. В конце концов, его уже не изменить. Давай думать о настоящем и будущем. Ведь главное в этом.
— Лучше ты не мог сказать, Алан, — охотно согласилась она и облегченно улыбнулась ему.
Он пристально смотрел на нее.
— Я действительно люблю тебя. Может быть, даже чересчур…
Ресторан отеля, в который он ее привел, назывался «Семерка». Он был респектабельным и тихим, и ненавязчивое, но превосходное обслуживание удовлетворило бы любого посетителя, кроме самых законченных снобов. Но наибольшей достопримечательностью его был вид из окна, равного которому не было во всем мире.
В этот ясный и тихий зимний вечер на Сиднейский залив действительно стоило посмотреть. Чернильно-черные воды, как идеальное зеркало, отражали огни моста и окружающего города, напоминая отделанный сверкающими бриллиантами ковер. Иллюзия нарушалась лишь проходившими мимо судами, да и то через пару минут спокойствие восстанавливалось.
— Я могла бы просидеть здесь всю ночь, глядя на воду и корабли, — сказала Эбони, пока они ожидали первого блюда. Алан заказал белое вино — по ее выбору, — и она с удовольствием потягивала превосходный напиток.