События развивались по иному сценарию, все с той же нереальной, пугающей быстротой. Войска Гитлера повторили великолепный польский блицкриг. Уже не с жалкой польской армией, но с французской, считавшейся недавно сильнейшей в мире, он показал, что такое самая исполнительная в мире армия при диктатуре.
Началось все 10 мая сорокового года. Посол Бельгии и посланник Нидерландов были вызваны в немецкое Министерство иностранных дел. Им сообщили уже знакомое датчанам и норвежцам: «В связи с возросшей угрозой нападения англофранцузских войск и для защиты нейтралитета вашей страны от англо-французской агрессии…» и так далее.
В это время германская армия уже перешла границу Бельгии, и немецкие бомбардировщики уничтожали самолеты на аэродромах.
Это была поистине невероятная шестинедельная война. (Хорошо помню поразивший меня и конечно же Кобу фантастический срок – шесть недель на завоевание Франции, Бельгии, Голландии…)
Молниеносным рывком через покрытые лесом Арденны Гитлер обошел неприступную французскую оборонительную линию Мажино. Моторизированные колонны немцев устремились к Ла-Маншу. Они разрезали пополам англо-французскую группировку, голландские и бельгийские войска капитулировали. Судьба Франции была решена.
Теперь против Гитлера оставалась одна Англия. Маленький остров против захваченного Гитлером целого материка.
Черчиллю было шестьдесят пять лет, когда он возглавил окруженный неприятелем обреченный остров.
Он был стариком, но, как писал один из кембриджских агентов: «Это слово никогда не придет вам на ум. Ибо Черчилль не человек, это – электростанция. Он может один выдуть бутылку виски, сожрать невероятное количество мяса, причем непременно на ночь. Он спит пару часов… если вообще спит. Любой молодой человек от такого режима отправился бы на тот свет… этот становится только здоровее. Вчера в парламенте он сказал: “Все, что могу я вам предложить, это кровь, тяжкий труд, слезы и пот…” Но при этом чаще всего повторялось слово “Победа”! Он произнес как заклинание: “Победа, которой мы добьемся любой ценой. Победа, невзирая на любые ужасы войны. Победа, какой бы трудной ни была к ней дорога…” Теперь всюду, где бы он ни появлялся, его правая рука поднята в приветственном жесте с двумя пальцами, раздвинутыми буквой “V” (victory). Он сделал этот жест самым модным на острове!»
В июне, когда Гитлер вошел в Париж, Коба начал предъявлять ультиматумы.
Коба был стремителен в ультиматумах так же, как Гитлер – на полях сражений.
Захват Парижа мой друг отметил ультиматумами в Прибалтике. Он потребовал создания дружественных правительств в Литве, Латвии и Эстонии. Прибалтика капитулировала.