На мой вопрос: продолжают ли любовники переписываться (вопрос, на который я знал ответ), резидент сказал, что переписка продолжается – активная, бурная и страстная. Он показал мне копии последних писем… Я выписал оттуда пару цитат для разговора с Кобой.
Такова была Маргарита Коненкова, о которой я решил поговорить с другом, чтобы предложить ему довольно забавный план.
Я приехал на Ближнюю в воскресенье.
На веранде сидели Коба и Берия. Стояло жаркое московское лето. Полыхали зарницы, приближалась гроза. Хорошо в такие дни сидеть на веранде и пить чай.
Коба был в отличном настроении (значит, был здоров) и напевал тогдашний шлягер «Казаки, казаки! Едут, едут по Берлину наши казаки».
Берия доложил об успешной вербовке переводчика.
– Что-то у тебя все ловко выходит. А не врешь ли нам, Лаврентий?
– Иосиф Виссарионович, я никогда не вру вам.
– Хватило ума или юмора добавить «вам».
Берия засмеялся и продолжал:
– У нас есть некоторые проблемы с доставкой чертежей, но мы их уладим.
Тут вступил я:
– Я думаю использовать в этой истории жену Коненкова…
– Как интересно, – заметил Коба, – мы о ней как раз говорили с Лаврентием. Ну, слушаем.
Я изложил довольно подлый план. (Я даже подумывал в этих своих Записках передать его авторство Берии. Как быстро я забыл все, что открылось мне в лагере. Впрочем, это так банально. Во время тяжкой болезни кажется: если выздоровеешь – начнешь жить по-другому. Но выздоравливаешь – и все забываешь, и живешь, как жил.)
Я сказал:
– Она до сих пор получает безумные любовные письма от Эйнштейна. Он не может без нее жить, пишет, что готов сделать все, чтобы ее вернуть. Вот какая у меня идея. Чертежи бомбы мы доставим сами. Но после того как мы их привезем к нам… начнем игру. Коненкова напишет Эйнштейну, что ее выпустят в Штаты лишь в обмен на его участие в доставке чертежей… Организуем дело так, чтобы он думал, будто участвует в их похищении. И конечно же после этого он у нас в руках!
Берия слушал меня с восторгом. Но Коба…
– Нет, – сказал он. – Ловкий ход, но… забудьте! И не трогайте больше знаменитостей. Никаких новых попыток завербовать Эйнштейна, Ферми, Оппенгеймера и Ко. – Он велел принести еще чаю. И объяснил: – Оппенгеймер, Эйнштейн и прочие будут впоследствии много полезней, если мы их не замажем. Уверен, как только мы испытаем бомбу и американцы поймут, как мы их провели, начнется такое! Скорее всего, товарищи американцы разгромят нашу агентуру. Тогда мы приготовим ответ – «движение за мир во всем мире». Наверняка его поддержат или примут в нем участие все эти либеральные знаменитости. Так что после разгрома наших нелегальных агентов «сторонники мира» станут нашими легальными политическими агентами. – И он повторил: – Потому никакой компрометации великих. Они должны быть безупречны, как жена Цезаря.