От доброй искренности всемогущего человека англичанин таял.
За обедом Коба продолжил добивать его воспоминаниями:
– У меня умерла жена, самый близкий мне человек… Я с ее семьей был знаком до ее рождения. У них всегда была комната, которая ждала меня… пока я отбывал очередную ссылку. Они знали, я обязательно убегу и тогда непременно приеду к ним… Сколько раз, Фудзи, я бежал из ссылок?
– Шесть, Коба.
– Однажды убежал, примчался к ним в Петербург, а они переехали… Адреса новые хозяева не знали. Что делать? Решил походить по городу, вдруг кого-нибудь встречу. Дождь шел со снегом, а я в худом пальтишке. Бродил, бродил… и ведь встретил ее… мою будущую жену! Повезло!
Англичанин был совершенно растроган, представляя эти страдания повелителя полумира. Потом они с Кобой уединились…
Гость уехал под вечер.
– Мне кажется, – сказал Коба, – этого прогрессивного империалиста можно вербовать.
Мне тоже показалось, что с ним можно «работать», и я послал шифровку в Лондон «нашим».
Приехавшему с англичанином молодому переводчику из нашего МИД Коба, к моему удивлению, предложил остаться:
– Отдохните с нами, стариками, от дел. Мы вас напоим допьяна хорошим грузинским вином и тогда узнаем ваши настоящие мысли и что вы за человек, – сказал он ласково.
Изумленный, счастливый переводчик был поселен вместе со мной в маленьком гостевом домике, где обычно жила Светлана.
За обедом все разъяснилось. Коба рассказал:
– После очередного побега из ссылки я перешел нелегально границу и приехал в Вену. Там была целая колония бежавших из России большевиков. В Вене меня поселили у его отца, – и он ткнул толстым пальцем в переводчика, – направил к нему Ленин. У него в доме по заданию Ильича я должен был написать статью «Марксизм и национальный вопрос». – (Как вспыхнул от счастья молодой человек! С каким обожанием смотрел он на Кобу!) – Как хороша показалась мне Вена после сибирской ссылки, нищеты и морозов. Был декабрь, когда я постучался к ним. Помню до сих пор улицу, где они жили – Шенбрюннер – Шлоссштрассе… я очень долго ее запоминал. И квартира вашего отца, – обратился он к переводчику, – мне показалась прямо дворцом, раем!
Радостно говорил Коба. Ему было так приятно вспоминать времена, когда он был ничем. И сравнивать. Он, нищий беглец, жил в Вене у богача революционера, и вот теперь сын того богача живет у него, трепеща от восторга и… страха! Сам вчерашний богач наверняка благодарен Кобе за то, что оставил ему жизнь, правда, убрав из жизни всех его знакомых.
– Ваша мать, – продолжал Коба, по-хозяйски наливая вино, – была красавица. У нее была дочка, если не ошибаюсь, еще от первого мужа. Малюсенькая девочка. По просьбе вашей матушки я часто водил малышку гулять в какой-то большой парк недалеко от дома и по дороге обязательно кормил сладостями. Однажды я предложил вашей матери: «Давайте соревноваться. Позовем оба вашу девочку, интересно, к кому из нас она пойдет?» Позвали мы ее, и девочка побежала… ко мне! Сработали конфетки! – Коба прыснул в усы.