– Мы же поступаем правильно, правда? – спросила Бруния, когда ночью корабль достиг среднего Рейна.
– Несомненно, – ответил Зигфинн, глядя на освещенную факелами палубу и поверхность воды. Он обнял принцессу за озябшие плечи. – На каждого из людей, которых мы любим здесь, в нашем мире приходится два. Не следует забывать и о наших родителях. К тому же нас ждет уготованная нам жизнь.
– А мы будем помнить? Обо всем, что произошло здесь? Или мы проснемся все тем же утром, когда все изменилось, и все будет так, как и должно быть?
Зигфинн пожал плечами.
– Не знаю. А тебе хотелось бы помнить?
Бруния прижалась к нему, и ее тепло принесло ему радость в эту холодную ночь.
– Я хочу помнить о том, что мы обрели здесь, но не хочу помнить, что потеряли. Мое сердце обливается кровью.
Он поднял голову Брунии за подбородок и нежно поцеловал ее в губы. Ему давно уже следовало бы поступить так. Этот поцелуй наполнил его отвагой и надеждой.
– У тебя борода колется, – счастливо закрыв глаза, прошептала она.
Нибелунги были вне себя. Им обещали все, и они получили все, но потеряли это за несколько недель. Хурган, Гадарик и Фафнир были мертвы, город лежал в руинах, а Вормс освободился.
Они позволили этому случиться, потому что этого нельзя было предотвратить. Вместо того чтобы вмешиваться и дальше, они призвали древних богов и потребовали выполнить свою часть договора. Нельзя было позволить, чтобы крушение их планов осталось безнаказанным.
Боги устали, им надоели визгливые нибелунги, и они не обращали на земных существ внимания. В конце концов, нибелунги сами выдумали этот план. Они должны были понимать, что Хаген в роли Хургана станет слабым правителем, что идея оставить Зигфрида в живых и держать его в замке в роли домашнего животного была, мягко говоря, неосмотрительной. Гадарик в любой момент одним ударом меча мог предотвратить происходящее.
То же самое касалось и Эльзы, дочери Хагена. Ее предательство было обусловлено не действиями Зигфинна и Брунии, а волей к власти и скукой. И лишь слепое тщеславие могло помешать нибелунгам расплавить Нотунг и разбросать каждую каплю металла по всей земле. Нельзя оставлять такой меч просто так, ведь обязательно появится кто-нибудь и приберет его к рукам.
Как нибелунги ни кричали и ни жаловались, боги их не слушали. Они понимали, что Зигфинн и Бруния были лишь орудиями и все происшедшее все равно случилось бы когда-нибудь, но, возможно, чуть позже. Они не были предателями.
Их поведение было проявлением старого правила, которое так часто забывают: чему быть, того не миновать.