День близился к вечеру. Из двух десятков таверн, которые помнил принц, осталась лишь одна, и на деревянной вывеске над входом кто-то вместо головы лошади нарисовал черного вепря, с клыков которого капала кровь.
Подойдя к двери, Зигфинн остановился.
– Может, мне стоит войти туда одному? Во всяком случае так будет безопаснее.
Бруния посмотрела на него с удивлением. В отличие от Зигфинна при дворе своего отца она тренировалась не только для того, чтобы отогнать скуку. Ее клинок был быстрым и надежным, и даже без оружия она могла легко сразиться с мужчиной, превосходившим ее как в росте, так и в весе. По крайней мере, во время тренировок.
– Будет надежнее, если мы разделимся?
Зигфинн понял, что его попытки защитить Брунию в этой ситуации неуместны, и они вместе вошли в таверну.
Здесь было много воинов и моряков из разных стран. У них были крупные тела, широкие черепа и темные глаза. Испещренные шрамами руки и лица, а также залатанные доспехи и шлемы свидетельствовали о бесцельных и слишком часто проигрываемых битвах. Мутное пиво плескалось в больших кружках, время от времени переправляясь в жадные глотки. Разговоры почему-то велись шепотом. Мрачноватое местечко, как и многие другие, но все же чем-то оно отличалось. Здесь не орали, не дрались, широкие спины солдат сутулились, как будто люди боялись выпрямиться. Их глаза блестели, и они все время оглядывались, словно пытались обнаружить невидимых стражей. На большом вертеле над камином жарилась не свинья и не бык, а множество мелких животных, среди которых Зигфинн заметил крыс и собак.
Сперва принц подумал, что никто не обратил на них внимания, но потом понял, что это не так. Присутствующие изо всех сил старались игнорировать новоприбывших. Их заметили, но делали вид, что не замечают.
– Не очень-то веселое место, – пробормотала Бруния. – Не таверна, а какая-то тюрьма.
Они уселись за стол в углу, и вскоре к ним подошла служанка. Она тоже отчаянно старалась делать вид, будто все в порядке.
– Чего желают благородные путники?
– Пива, – заявила Бруния, прежде чем Зигфинн успел что-то сказать. – И хлеба. А еще мяса, если с вашего вертела что-то можно есть.
Достав монету из кошелька, Зигфинн бросил ее на стол. Он был рад, что деньги, которые он носил при себе, не растворились вместе с окружающим миром.
Взяв серебряную монету, служанка неуверенно покрутила ее в руках.
– Минуточку. – Она скрылась в кухне, и Зигфинн увидел, как она перешептывается с трактирщиком.
– А вдруг мы только что совершили ошибку, – сказал он Брунии. – Может, нам стоит уйти отсюда?