– Дэвид, дети, где вы там? Блинчики остывают.
– Блинчики! – закричали Джени с близнецами и кинулись вперед брата вниз по лестнице с такой скоростью, что он чуть не свернул себе шею, пытаясь не дать им обогнать себя.
Дэвид остановился у двери, и Джени с шумом врезалась в него, за ней последовали еще два небольших толчка – это были Блэр и Эстер.
– Ну, наконец-то я всех их собрал, – сказал Дэвид, неспешно заходя на кухню. – Прости, что опоздали. Может, ты пойдешь рисовать, а я уж присмотрю за ними?
Как только Молли ушла, Дэвид убрал все столовые приборы с помощью полотенца, чтобы младшие ненароком по привычке не схватили их. Потом он намазал все блинчики маслом и джемом с помощью пластиковой ложечки, и дети принялись есть их руками. С джемом все было более-менее прилично, но Джени хотела блинчики с сиропом, и вот тут-то и началось самое страшное. Когда Дэвид после завтрака убирал на кухне, ему казалось, что все вокруг стало липким. Ну, разумеется, кроме столовых приборов.
До обеда все шло без происшествий, а на обед были сэндвичи и фрукты. На какое-то время даже выглянуло теплое солнышко, так что ноги Дэвида перестали напоминать гусиную кожу. Но впереди был еще ужин.
К моменту, когда отец уже должен был вернуться домой, Дэвид так и не придумал какого-нибудь достойного плана. В конце концов он решил: пусть каждый будет сам за себя. Отыскав младших на крыльце, брат сообщил им о своем решении.
– Значит так, – сказал он. – Я не могу придумать никакого выхода для всех нас. Я не могу найти пластиковые приборы, а Молли сказала, что если мы хотим гамбургеры, нужно было сказать ей об этом заранее, потому что на сегодняшний день она готовку уже распланировала. Поэтому вам придется самим придумать, как выйти из ситуации. Я пас.
– И что ты собираешься делать? – спросила Джени.
– Ну, единственное, что приходит мне в голову, – это попытаться есть руками, пока отец и Молли не видят, но, скорее всего, ничего из этого не выйдет. А если так, то я скажу, что у меня болит живот, и откажусь от ужина.
– Ты будешь голодать, – сказала Эстер.
– Нет, не буду. Во всяком случае, от одного пропущенного ужина я с голоду не умру, – ответил Дэвид, но Эстер все равно смотрела не него с недоверием. Малышка никогда не пропускала даже одного блюда, не говоря уж об ужине или обеде целиком, поэтому о голоде имела весьма смутные представления.
– Может, мне сказать, что у меня тоже живот болит? – предположила Джени. Для нее не представляло никакого труда отказаться от ужина, ее вообще всегда приходилось упрашивать съесть хоть что-то.