— Кто он был?
Г-жа Цбинден помедлила, однако потом все же сказала:
— Штефан Хеллер.
— Тот, из ШПТ[3]?
— Да. Она любила его, до самою конца.
— Но ведь он женат.
Г-жа Цбинден достала из кармана бумажный платочек, промокнула гладе.
— История в самом деле трагическая. Когда пришло время решать, он сдрейфил. Бросил ее.
— Откуда вы знаете?
— Она сама мне рассказала.
— Я немножко знаю Штефана Хеллера, по тем временам в конце шестидесятых, когда сам увлекался политикой. Но об этом в жизни не слыхал.
— Она старалась держать это в тайне. Сперва не хотела повредить его политической карьере. Потом своей собственной. Она ведь перешла в другой лагерь. Любовник-коммунист положил бы конец ее карьере.
— А чем сейчас занимается Штефан Хеллер?
Она взглянула на него, словно не веря своим ушам.
— Вы разве не знаете? Десять дней назад он умер.
Этого Хункелер не знал. Он хорошо помнил стройного мужчину с соломенной шевелюрой, настоящую городскую знаменитость. И недоумевал, как же эта смерть прошла мимо него. Вероятно, все дело в том, что он почти не читает газет.
— Вы вот сказали, что он бросил ее, когда пришло время решать. Что вы имели в виду?
— Сына, у нее был от него ребенок.
— Вот как?
— Это не секрет, просто об этом особо не распространяются.
— Как зовут сына?
— Иов Хеллер.
Около десяти подкатил прокурорский лимузин. Сутер распахнул дверцу, выскользнул из машины и ловким жестом захлопнул дверцу за собой. Он был в голубом чесучовом костюме с ярко-красным галстуком, поскольку последние несколько дней провел в Венеции на конгрессе по социально-психологическим аспектам образа преступника с особым учетом массово-психотических тенденций в условиях современных городских конгломератов, а заодно явно успел недурно экипироваться у итальянского портного. Его окружала аура неумолимости — человек, с которым нельзя не считаться.
— Неслыханно, — сказал он, — теперь даже лучшие представители нашей политики и культуры не застрахованы от преступлений. Скандал, в самом деле. Что ж, как говорится, свистать всех наверх — и за работу. Ставлю это дело на контроль, как особо важное, и руководство беру лично на себя.
Пальцем он оттянул воротник, чтобы перевести дух. Потом заприметил г-жу Цбинден и слегка опешил от ее привлекательности.
— А вы кто такая, если не секрет?
Хункелер поднялся, представил г-жу Цбинден.
— Очень рад, — сказал Сутер. — Надеюсь, вы будете в нашем распоряжении, в любое время дня и ночи. Но что вы делаете здесь, на улице, господин комиссар Хункелер? Почему тратите время попусту? Ступайте в дом, ищите улики. Теперь наш черед нанести удар. — Он повернулся и важно прошествовал в дом.