Было три часа ночи, а я еще ни на что не мог решиться. Желание и невольный страх боролись друг с другом, поочередно одерживая победу.
В конце концов у меня разболелась голова и я настежь открыл окно, подставив лицо влажной прохладе ночного ветра.
С высоты восьмого этажа, где я жил, открывался широкий вид на город. Во многих местах уже сияли огни праздничной иллюминации. Далеко-далеко красными точками горели звезды Кремля.
Москва!.. Родной город, где я родился и вырос. Столица страны, которая дала мне всё, что у меня есть.
«Чего ты боишься? — сказал я самому себе. — Разве в тех экспедициях, в которых ты участвовал, не было опасностей? Разве не приходилось тебе рисковать жизнью?»
Я подошел к столу и вынул из ящика портрет Камова. «Лунный Колумб» — как называли его некоторые иностранные газеты — был изображен в профиль. Нависшие густые брови, крупный нос и резко очерченные линии губ и подбородка делали его немного похожим на знаменитого полярного исследователя — Роальда Амундсена.
«Этот человек, — подумал я, — не боится. В третий раз он готовится покинуть Землю. Смело и уверенно идет он к поставленной цели».
Меня вдруг охватило чувство нестерпимого стыда. Как мог я, хотя бы на миг, поддаться позорному страху!
Что случилось со мной? Родина зовет меня к исполнению долга, мне доверяют ответственную задачу.
Я со всей силой воображения, на которую был способен, представил себе снова космический корабль, висящий в темной холодной пустоте, но… не почувствовал никакого страха.
Непонятное малодушие исчезло.
На следующее утро я сказал редактору, что согласен лететь куда угодно.
— Мы ни минуты в этом не сомневались, — сказал он.
С понятным волнением нажал я вечером того же дня кнопку звонка у двери квартиры Камова.
Сейчас, сию минуту, я лицом к лицу увижу того, кто первый за всю историю человечества покинул Землю и открыл людям путь в безграничные просторы вселенной…
Мне открыла дверь Серафима Петровна Камова.
— Сергей Александрович ждет вас, — сказала она, когда я назвал свою фамилию.
Я вошел в кабинет знаменитого звездоплавателя.
Мне не приходилось раньше встречаться с Камовым, но я сразу узнал его, когда он поднялся мне навстречу из-за письменного стола. Он был таким, каким я и представлял его по бесчисленным фотографиям. Выше среднего роста, с широкими плечами, немного грузной фигурой. Движения неторопливы и уверенны. Во всем облике было что-то властное, внушающее мысль, что это человек сильного характера и несгибаемой воли. Больше всего меня поразили его глаза. Совсем черные, кажущиеся вследствие этого бездонно глубокими, они были полны какого-то необычайного спокойствия. Мягкие волосы серо-стального цвета красиво оттеняли высокий лоб. Его лицо нельзя было назвать красивым. Этому мешали слишком густые брови и немного массивная нижняя челюсть. Самое правильное было бы назвать это лицо мужественным.