Как-то утром Сисели объявила, что ребенок, кажется, вот-вот родится.
— Я мучилась от боли всю ночь, — пожаловалась она Маб. — Сходите за повитухой и Мэри Дуглас.
Услышав слова госпожи, Тэм немедленно метнулся к выходу и вскоре вернулся, сопровождаемый обеими женщинами.
— Как вы себя чувствуете, миледи? — встревожено спросила Агнес.
— Меня словно разрывают, — сказала Сисели. — Помогите мне, потому что я не знаю, что делать.
— Ничего страшного, миледи, это важный момент в жизни многих женщин, и к тому же мы все так ждали этого младенца.
Она стала водить Сисели по залу. Мэри тем временем накрыла стол чистой тканью и велела принести колыбель, чистые свивальники, тряпки и повесила над огнем котел с водой.
День тянулся медленно. Сисели то ходила, то сидела у огня. Она умирала от жажды, но ей разрешали пить всего по нескольку глотков. Наконец слуг выгнали из зала. Сисели помогли влезть на высокий стол. Мэри стояла у изголовья, поддерживая ее за плечи, пока Агнес рассматривала что-то между раскинутыми ногами роженицы. Наконец повитуха кивнула:
— Недолго осталось.
Сисели застонала, одолеваемая куда более сильной, чем прежде, болью. Агнес и Мэри принялись советовать ей, как правильно дышать, и, потолковав между собой, решили, что при очередных схватках Сисели следует начать тужиться.
В зал тихо вошел Кир Дуглас. Женщины словно не увидели его, зная, что Уильям потребует свидетеля, если родится сын.
Кир занял место Мэри у изголовья и стал поддерживать Сисели за плечи. Почувствовав присутствие чужого, Сисели откинула голову, и их глаза встретились. Она поняла, почему он здесь, и не стала протестовать. Да и не было у нее ни сил, ни времени, потому что ужасающая боль раздирала ее. Она хотела одного, чтобы все прошло, но разум подсказывал: все кончится только с рождением ребенка.
Роженица кричала, не помня себя. Лоб был покрыт крупными каплями пота.
— Тужьтесь, миледи. Тужьтесь! — уговаривали женщины.
Сисели сделала, как было велено, и боль немного улеглась, но тут же ударила с новой силой. Она снова взвизгнула.
— Тужьтесь сильнее! Сильнее! — велела Мэри. — Еще!
— Головка вышла, — объявила Агнес.
Очередная волна мучительной боли накрыла ее с головой, и Сисели, не дожидаясь команды, стала тужиться. Она тяжело дышала, камиза насквозь промокла. Слабость одолела ее до такой степени, что она навалилась на Кира.
— Плечики показались! — воскликнула Агнес.
— Я больше не смогу тужиться, — отчаянно пробормотала Сисели, у которой совсем не осталось сил.
— Вы молодец, мадам, — прошептал Кир. — Еще чуть- чуть, и ребенок появится на свет. Вы храбрая девушка.