— Нет, я поеду.
Орва отложила шитье и встала.
— Я весь день провела в четырех стенах. Неплохо бы подышать свежим воздухом. Куда поедем?
— В лавку за кружевами и лентами. Ту, что в конце Хай-стрит, — пояснила Сисели.
Они взяли плащи, и Сисели приказала слуге оседлать лошадей. Выйдя во двор, она помахала солдату.
— Мы в город за лентами, — пояснила она.
Солдат кивнул, но ничего не сказал, поскольку путешествие не считалось опасным. Женщины быстро добрались до Хай-стрит, где в дальнем углу Тэмз-лейн находилась лавка вдовы мистрис Марджори. Сисели спешилась, бросила пенни уличному оборванцу и попросила подержать лошадей.
Мистрис Марджори поспешила выйти навстречу покупательницам.
— Миледи, я вас не ожидала!
— Королева послала меня за лентами и кружевами для крестильного платьица ребенка, — улыбнулась Сисели.
— Как, разве малыш уже родился? Я ничего не слышала, — встрепенулась мистрис Марджори.
— Нет, осталось месяца два, но королева хочет, чтобы все было готово.
— О, дорогая, вы приехали зря. Я сегодня послала продавца на пристань, чтобы забрать наш груз, тонкое французское кружево из монастыря неподалеку от Парижа и чудесные шелковые ленты с Востока. Но у меня уйдет несколько дней на то, чтобы распаковать и проверить товар. Не могли бы вы приехать к тому времени?
— Ее величество расстроится, — вздохнула Сисели. — Но я успокою ее, заверив, что через несколько дней вы приготовите товар. Надеюсь, вы пошлете за мной во дворец. Я приеду и выберу все необходимое.
— Разумеется, миледи, — кивнула мистрис Марджори, приседая. — Чем я могу еще помочь?
— Лавандовое масло. Где его можно найти?
— В лавке аптекаря, на другом конце Хай-стрит. Вы проезжали ее по пути сюда.
— Благодарю, — вежливо ответила Сисели и вместе с Орвой вышла из лавки.
Оборванец многозначительно глянул на нее, прежде чем отдать поводья. Сисели сунула руку в кошель и вынула маленький серебряный пенни.
— Возьми, — велела она, швырнув монету.
Мальчишка ловко поймал ее и удрал.
Тем временем мистрис Марджори проводила их взглядом и подозвала ученицу.
— Пригляди за лавкой, — велела она, надевая плащ. — У меня дела.
Она вышла и затерялась в лабиринте узких улочек. Следы ее отыскались у ничем не примечательного кабачка. Брезгливо поморщившись, она переступила порог. При этом мистрис Марджори так плотно куталась в плащ, словно боялась чего-то коснуться в этом заведении. К ее облегчению, в кабачке никого не оказалось, кроме владельца. При виде него она вздрогнула: мало того, что вид самый подозрительный, так еще и одноглазый! Вторая глазница представляла собой грубый старый шрам.