– Надо же, твое имя Бони похоже на Бонифаций, кстати, все время хочу тебя спросить – это твое настоящее имя или как?
– Или как! – огрызнулась Бони. – Позже объясню.
– О’кей! Только не психуй, продолжай, очень интересно.
– Так вот, еще в школе Бонифаций научился шить. И достиг на этом поприще неплохих результатов. Сначала брал старенький «Зингер» у соседки, а позже купил новую электронную машинку. Его увлечение стало приносить ему неплохую прибыль. Сначала соседи, а и потом одноклассники, их родители, и даже учителя приходили к нему с заказами. Несмотря на то что на дворе были не совковые времена, в магазинах и на рынках появился огромный выбор товаров на любой вкус, они предпочитали шить эксклюзивные вещи у Бонифация. Кстати, никто и никогда не шутил над его именем, наоборот, относились с сочувствием. И в шестнадцать лет, когда пришло время получать паспорт, классный руководитель осторожно спросила, не хочет ли он сменить имя. Само собой, что он очень хотел. Благодаря стараниям директора школы и участкового и вопреки протестам матери, в паспорте было написано Говоров Борис Алексеевич. Но все по привычке продолжали его звать Бони…
– Как «Бони»? Что это значит? Что-то я никак не пойму, к чему ты клонишь? – заорала я, вскакивая со стула.
– Это значит, дорогая, что это моя история, обо мне.
– Нет, ты явно психопатка! Ты что, этот, как их там, трах, ой нет, транссексуал?
– Нет.
– А, понятно, пе…, ой, гей, да?
– Нет.
– Ну тогда гермафродит, точно. Тебя ведь не отличить от женщины, да ты и есть настоящая женщина, да?
– Спасибо, Геля. Это наивысшая похвала для меня и признание моего таланта перевоплощения. Но только должен тебя огорчить, я – мужчина, может, не совсем обычный, потому что мне нравится переодеваться в женщину. Только так я могу воплотить свои детские мечты и создать совершенную женщину. В сексе я абсолютно натурален, мне нравятся исключительно женщины. И все эти переодевания не более чем игра.
– Воистину сегодня сумасшедшая ночь или, может, у меня уже белая горячка. – Я потрогала лоб. – Значит, ты мужчина, а я у тебя на глазах валялась в ванной голая, как младенец.
– Не волнуйся, я никогда не позволю себе за тобой волочиться, я помню ваши трепетные отношения с Данилой и всегда вам по-доброму завидовал. Уходя, он попросил меня приглядывать за тобой. Вот почему я каждый день к тебе заходил под разными предлогами, мне нужно было удостовериться, что с тобой все нормально.
– Значит, Данила знал о тебе.
– Нет. Мы случайно с ним столкнулись на лестнице, и он обратился ко мне, как к женщине, как к соседке. И прошу тебя, не держи на него зла. Кажется мне, что не так уж просто он ушел. Может, что случилось?