На своей лестничной площадке невольно замерли. В квартире Анастас Ивановича шел разговор на повышенных тонах. Причем повышенным тоном пользовался только Степан Иванович. Нежный тенор сыпал громкими обвинениями и временами срывался на детский альт. Анастас Иванович что-то ворковала в ответ своим глубоким контральто. Мы немного замешкались с решением разойтись по квартирам. Обещали помочь бедняжке, но времени катастрофически не хватает. Все равно до отъезда надо ее проблему решить. Не сговариваясь, зашли ко мне.
– У нас проблемы! – открыла Америку Наташка и выглянула в окно. – У тебя нет ощущения, что вокруг нас сжимается железное кольцо. Может, попробовать «Аэроволны»?
– Слушай, – перебила я подругу, – с работой я улажу, но Димка меня никуда не отпустит. О детях – вообще молчу.
– Отпустит, – легкомысленно отмахнулась Наташка. – Нашла о чем переживать! Лучше подумай, в чем ехать и что с собой брать. Со вторника потепление обещают.
– Да при чем тут потепление! Ты понимаешь, что поездка под угрозой. Не можем же мы закинуть Татьяну в вагон или в автобус… Не знаю, во что… И бросить на произвол судьбы. Вдруг Сергей ее вычислил? Ты слышала, как он уставился на Татьяну на похоронах?
– Не слышала. Костями он не гремел. Да меня там и не было.
Я на секунду задумалась.
– Не ерничай. Я имела в виду, что об этом безумном взгляде Танюшка рассказывала. Вдруг у него есть сообщники?
Наташка призадумалась.
– Да-а-а… А из общего количества родных и близких мы с тобой вдвоем только двое остались.
Я вздохнула. Похоже, заговариваться стала не только я.
– У тебя хорошо забытая, но нежно любимая тетя где-нибудь в тмутаракани есть? – неожиданно спросила подруга.
– Нет.
– А дядя?
– Тоже нет.
– Ты что, сирота казанская? Ну хоть кто-то из родственников сохранился?
Я призадумалась:
– Ну, если поискать… Да нет, днем с огнем не найдешь. Хотя, кажется, где-то в Тамбове какая-то дальняя родственница есть. Впрочем, нет. Не моя.
– Ничего, твоя будет. Слушай и запоминай: завтра отправлю мужскую часть населения своей квартиры в магазин или еще куда подальше. Сразу зайду к тебе за солью. Как только уйду, ты сломя голову лети в туалет. И не вылезай оттуда, вроде как занята. Это к тому, чтобы к телефону не подходить. Я звонить буду. Трубку должен снять Димка. Если дома Алена будет, отправь ее в аптеку. Тебе остается одно: с небольшим напрягом вспомнить тетю Дусю из Тамбова. И ее знаменитые пирожки с картошкой, которыми ты лакомилась в три года. Дальше будешь активно сопротивляться предстоящей поездке к выжившей из ума тетушке. Только не переиграй. Соглашайся лишь при условии, что с тобой поеду я. Понятно?