– Мертвечинкой попахивает! – радостно осклабился Медарх. – Пора менять.
Солнце едва выкатилось на небосвод из-за крепостной стены. Длинная тень виселицы прочертила чёрную тропинку по каменистому склону от края рудника до глинобитной стены казармы. Повешенный, опустив исклеванное птицами лицо, казалось, смотрел себе под ноги. Там, в провале, за гранью света, царила непроглядная тень, наполненная вздохами, шевелениями, стонами просыпающихся рабов.
– Думаю, пока достаточно, – сказал Маллон, остановившись у обрыва и вглядываясь вниз. – Надеюсь, этот пример научит их повиновению. Кто не работает, тот мёртв.
Медарх забрался на столб, ухватился одной рукой за перекладину и выдернул из ножен меч. Один взмах, и мертвое тело рухнуло к подножию виселицы. В раскопе щелкнул бич. Под сандалиями Маллона зашуршали камни. Рой мух, потерявший было свою пищу, загудел с удвоенной силой. Медарх спрыгнул с виселицы и нагнулся над телом раба.
– Что ж, не могли целую веревку найти? – спросил Маллон начальника охраны.
Медарх нахмурился. Перерубленная им веревка была связана в трех местах неуклюжими корявыми узлами. Один напоминал шишку, второй – спящую змею, а третий – сжатый кулак.
– Плохая примета, – проворчал он, расслабил петлю и стащил ее с шеи мертвеца. – Вешали – не было узлов. Демоны смеются.
– Второго не трогайте, – сказал Маллон, – всыпьте плетей и верните в рудник. А это, – он взял веревку у Медарха из рук и смотал на локте, – я покажу Сати.
– Такая же демоница, – буркнул начальник охраны себе под нос.
Маллон предпочел не услышать.
Солнце поднималось вверх стремительно, и уже началась влажная душная жара, к которой Маллон так и не привык за десять лет.