льшую силу, чем требовала обстановка». Не объясняя своих слов и не обсуждая смерть туземца от руки белого человека, Арчболд спокойно продолжил описывать тот день, когда группа достигла реки и двинулась по заливному лугу.
Ван Аркен описал этот же инцидент иначе. Он сделал это, создавая первую карту долины. На этой карте на месте инцидента 10 августа 1938 года он нарисовал стрелу и комментарий: «Место, где во время атаки копьеносцев погиб туземец». Если эту карту увидел бы несведущий человек, он мог бы подумать, что ученые стали свидетелями смертельной схватки между двумя туземцами.
В своих отчетах для музея Арчболд постоянно подчеркивал собственное отношение к туземцам. В них он вообще не упомянул о смертельном выстреле: «Продвигаясь по неизвестной местности, нужно быть готовым ко всему. Поведение туземцев абсолютно непредсказуемо. В целом можно сказать, что туземцы более дружелюбны к большой, хорошо вооруженной группе, чем к небольшой и слабой. Одна из наших групп, которая относилась к первой категории, не столкнулась ни с какими трудностями и неприятностями при общении с туземцами».
Арчболд явно не собирался выяснять, сочли ли жители Большой долины убийство туземца белым человеком «легкой неприятностью» или «значимым событием».
Полковник Элсмор ничего не знал ни об экспедиции, ни о статьях Арчболда, посвященных Большой долине. Когда после крушения «Гремлин Спешиэл» ему рассказали об этом путешественнике, Элсмор попросту отмахнулся. Он считал, что его Тайная долина, его Шангри-Ла никак не могла быть Большой долиной Арчболда. В конце концов, Новая Гвинея — остров огромный и неизученный. Кто знает, сколько на нем изолированных и неизвестных белому человеку долин?
Однако Большая долина и Шангри-Ла все же оказались одной и той же долиной. И первый контакт между туземцами и внешним миром ознаменовался кровопролитием.
9. ЧУВСТВО ВИНЫ И ГАНГРЕНА
УВИДЕВ ОТПЕЧАТОК НОГИ туземца, трое американцев не на шутку испугались. По словам Маргарет, ночь была «мучительной и ужасной». Устроиться на покатом, глинистом берегу горной речки вообще было нелегко. Люди то и дело скатывались в ледяную воду. Промокшие и усталые, они проснулись на рассвете. Была среда, 16 мая. Выжившие после катастрофы продолжили свой путь к прогалине, замеченной Макколломом.
Когда Маргарет попыталась встать, все ее тело пронзила боль. Вместе с болью пришел страх. За ночь суставы закостенели, а обожженная кожа сжалась. Когда она поднялась, кожа лопнула и начала кровоточить, причиняя сильную боль. Невозможно было даже подумать о том, чтобы продолжить путь вниз по течению. Маргарет не могла выпрямиться. В дневнике она записала: «Мои ноги настолько одеревенели, что являли собой весьма печальное зрелище».