Диск слегка наклонился и скользнул в сторону. Через мгновение он уже растворился в небе.
Я остался один.
Флаер несся на запад, прямо на опускающийся солнечный диск. Полет должен был занять около часа. Потом я окажусь во дворце… если меня не собьют раньше.
Впервые за все время, проведенное под темным небом чужой планеты, меня охватила растерянность.
Действительно, понимаю ли я, что делаю? Зачем ввязался в немыслимую авантюру, зачем отправился на верную гибель? Один, с незнакомым оружием, против тысяч обученных профессионалов. Что тянет меня на смерть? Абстрактная справедливость? Но кто его знает, что лучше, правитель с неприятным именем Шоррэй, или императорская династия Таров. Жажда власти? Неограниченная королевская власть над целой планетой — это, конечно, заманчиво. Но шансов получить ее у меня не больше, чем у зайца выстлать свою нору лисьими шкурами.
Что же тогда?
Принцесса?
Девочка из детской мечты?
А любит ли она меня? Она позвала — но не на турнир претендентов, пусть даже и в качестве шута, экзотической диковины. Позвала на смерть, на поединок с армией оккупантов. Позвала, чтобы использовать до конца все возможности к сопротивлению. Так выгребают из карманов мелочь, расплачиваясь с неумолимым кредитором. Авось и хватит, вдруг да и блеснут среди медяков серебряные монетки. А в крайнем случае все увидят — ты банкрот… Так и я. Вдруг сумею совершить чудо. А если не повезет — все уверятся, что принцесса боролась до конца.
Я тупо смотрел на заходящее солнце. На черное, чужое небо. На незнакомые узоры созвездий — флаер уже успел подняться в стратосферу. И вдруг понял — плевать я хотел на доводы рассудка. Принцесса позвала — и я пришел. Потому что не было в моей жизни ничего, лучшего чем тот вечерний парк и немыслимый вопрос — «В тебя можно влюбиться?» Не было схватки справедливее и настоящее той, с тремя пьяными оболтусами, пусть даже и таился в темноте взвод иноземных солдат с плоскостными мечами наизготовку. Никто и никогда не касался моего израненного лица, стирая с него кровь и боль нежданной победы. Она любила меня в тот вечер, принцесса с далекой планеты, которую первый раз защищали не из-за того, что она принцесса. Позвав меня, она вспомнила тот миг.
А я любил ее всегда.
Радара, в земном понимании этого слова, флаер не имел. Вместо него был видеокуб — висящее справа от пульта голографическое изображение пролетаемого района. В голубом, туманном полуметровом кубике висела ярко-зеленая точка — мой флаер. Под ней медленно проплывала холмистая поверхность планеты — я приближался к горам.