Переливались на горизонте узкие полотнища зарниц, бледными фосфоресцирующими тенями громоздились в небе облака. Тимур продолжал говорить вполголоса:
— Наш остров для меня не первый, понимаешь? Даже если он победит по всем правилам Игры, мне это ничего не даст. А попал я когда-то на Остров Тысячи Камней, тот, где нас чуть не убили. И жил там полгода, учился… Потом ушел искать своих ребят, из Союза. Ночью, когда мосты разведены, перебирался с острова на остров… Только Крис знает, откуда я на нашем острове взялся. Но Крис промолчит. И ты молчи, слышишь?
— Зачем тогда рассказываешь? — шепотом спросил я.
— Чтобы ты меня понял. Я за Конфедерацию буду драться до конца, у меня иного пути нет. А значит, мне придется быть осторожнее всех…
Я кивнул, хоть он и не мог увидеть моего жеста. Сзади подошла Инга. Том возился у шлюпки — искал какую-то сумку с вещами, пытаясь растащить доски каюты. Зря, наверное. Все унесло штормом.
Мы пристали к берегу недалеко от замка, но добирались к нему неожиданно долго. Пусть шторм был иллюзорным, но дождь-то прошел по-настоящему. Ноги вязли в холодном мокром песке, и несколько раз нам приходилось обходить низинки, превратившиеся в топкие болота. Мы были вымотаны до предела, и я уже несколько раз пожалел, что не предложил дожидаться утра у шлюпки. Но кончается любая дорога, даже та, которая приводит к порогу дома.
Мы подошли к крепостной стене. Розовый камень поблек от дождя, вобрал в себя ускользающую ночную темноту, и казался тускло-серым. Ворота были открыты.
— Совсем обнаглели, — неодобрительно произнес Тимур. — Может устроим переполох?
Никто не отозвался. Да, впрочем, и самому Тимуру, наверняка, хотелось не шумных сцен, а уютной постели в одной из комнат замка. Не обязательно даже в своей, вполне годилась та, которая окажется ближе всего.
Полуоткрытыми оказались и двери самого замка. Более того, в узкую щель пробивался дрожащий желтоватый свет. Мы, не сговариваясь, остановились. Инга хотела было что-то сказать, но промолчала, прежде чем я успел ее об этом попросить.
— Дима, — вполголоса произнес Тимур. — Ты?
Я кивнул… Взглянул на меч, втайне надеясь, что клинок снова начнет светиться. Увы, это зависело не от оружия, а от меня самого. Во мне же не было ни злости, ни страха, ни подозрительности. Одна усталость, тяжелая как свинец…
Стараясь ступать бесшумно, я подошел к двери. Посмотрел в щель между створками.
Прямо в коридоре, перед узкой дверкой, ведущей в подвал, горел костер. Двое мальчишек, прислонившись спинами, сидели рядом. Я узнал знакомые лица, и что-то вроде легкой досады мелькнуло в душе. То ли на перестраховщика Тимура, то ли на самого себя, начавшего пугаться каждой тени.