Елена пошла вдоль берега в надежде найти что-нибудь выброшенное бурей — и не ошиблась: неподалеку лежало множество груза с разбитого корабля. Ящики, сундуки и разные другие вещи были разбросаны на песке. Больше всего она обрадовалась куску материи. С радостью подбежала она к нему и с большими усилиями перекатила его повыше на берег, точно опасаясь, что море может снова отнять у неё эту дорогую находку. Остальные вещи показались ей также настолько драгоценными, что она с увлечением принялась переносить их подальше от берега.
Работая, она совсем забыла о времени. Остановившись наконец, чтобы перевести дух, она вспомнила об отце и побежала к нему.
Он сидел спокойно под деревом в уверенности, что она находится недалеко от него. Рассказав отцу о своих ценных находках, девушка снова вернулась на берег.
Проходя мимо гнезда, из которого она накануне достала несколько яиц, Елена с грустью заметила, что она исчезла без следа, а над скалой, как бы оплакивая его, с жалобным криком летала одинокая птица.
Елена набрала несколько устриц, зачерпнула чашкой пресной воды из маленького ручья, струившегося с отвесной горы, и вернулась к отцу.
Позавтракав, отец с дочерью стали подниматься на гору. Путь был очень утомителен.
Склон горы был покрыт густым кустарником и ползучими растениями, сильно затруднявшими подъём, причём острые выступы скал заставляли их иногда делать утомительные обходы; в довершение всего, им приходилось почти всё время идти под знойными лучами солнца.
Этот переход занял около двух часов времени, и у них истощился почти весь запас воды, которую Елена несла с собой. Несмотря на то, что её мучила сильная жажда, она решила приберечь остаток воды для отца.
Наконец они взошли на гору. Открывшийся перед молодой девушкой вид поразил её: со всех сторон синело необъятное море, сливавшееся на далёком горизонте с небом.
— Отец! Мы находимся на острове! Насколько глаз хватает, нас окружает вода! — воскликнула Елена, и в голосе её послышалось разочарование.
Невыносимый зной палящего солнца заставил её отвести отца под тень огромного дерева, широко раскинувшего тут, на вершине горы, свои громадные ветви. То была индийская или, так называемая, бенгальская смоковница — одно из самых грандиозный и роскошных деревьев тропиков.
Спускавшиеся от дерева толстые сучья уходили в землю и, пустив корни, образовывали ряд колонн, напоминавших собою живой храм, воздвигнутый самой природой. Под широко раскинувшейся зеленью таких деревьев индусы обыкновенно устраивают свои жилища и пагоды — храмы для своих богов.