А всё из-за того, что, лежа в окопе, бок о бок с Савосиным под ураганным огнем немцев, рассказал тому о своем беспризорном прошлом, о детстве, проведенном в подмосковной детской коммуне… Ну надо же было чем-то заглушить вполне естественный для человека ужас перед бездушным металлом, собирающим вокруг свою смертную жатву. Как-то не думалось о субординации, когда кругом рвались снаряды и в любой момент оба могли разлететься кровавыми ошметками. И выяснилось, что Савосин – тоже сирота, детдомовский. И вот теперь проникся к командиру едва ли не братскими чувствами, а это для командира – не лучший вариант…
Дождь прекратился, и чуть-чуть развиднелось. Памятники вырисовывались теперь четко, за ними синела гребенка облетевшего леса… И сотни бойцов вокруг, без устали вгрызающиеся в землю, готовя для фрицев еще одну преграду на пути к Москве.
– Товарищ лейтенант!
– Что там, Нечипорук? – оторвался Сергей от карты.
Старшина был самым опытным из всех оставшихся: прошел Финскую, гордо носил на гимнастерке медаль (пусть и «XX лет РККА», но тоже единственную на весь взвод), да по возрасту был старше всех – разменял четвертый десяток лет. Так что если он отрывал командира от дела, то повод был серьезен.
– Смотрите, – старшина заляпанной грязью лопаткой вывалил на свежий бруствер нечто округлое. – Кажись, черепушка…
Лейтенант присел на корточки и осторожно перевернул веточкой облепленный грязью предмет – армейская служба приучила его осторожно обращаться с незнакомыми предметами. Пласт понизанной корнями сырой земли легко отвалился от гладкой кости, и на вздрогнувшего от неожиданности Сергея глянул пустыми глазницами человеческий череп. Поневоле вздрогнешь, когда в глаза тебе заглядывает сама Смерть.
– Тут еще есть, – деловито сообщил старшина.
– И у меня тоже, – откликнулся Савосин, копавший вместе с младшим сержантом Конакбаевым.
– И у меня…
– На погост мы, похоже наткнулись, товарищ лейтенант, – покачал головой Нечипорук. – Нельзя здесь рыть. Не по-людски это…
– Это не погост, – покачал головой Сергей. – Это братская могила. Вряд ли наши – наши там лежат, – кивнул он в сторону памятников. – Скорее всего, французы… Только что это меняет?
Он решительно поднялся на ноги.
– Кости на место и закопать. Меняем диспозицию.
Но сменить диспозицию не удалось: наперерез навьюченным так и не собранными минометами и прочим снаряжением бойцам кинулся незнакомый офицер.
– Стоять! Куда! Кто приказал?
– Я приказал, товарищ капитан, – разглядел под распахнутым воротником ватника четыре полевых защитного цвета «кубаря» Сергей.