Река была пуста. Если еще месяц назад не разглядеть бы нам было другого берега из-за парусов и кораблей, то теперь мы могли на него любоваться – да только радости сие не доставляло. Мы умственным взором уже видели там вражеские батареи. Шести канонерских лодок не хватило бы, чтобы отогнать неприятеля, даже самому опытному из адмиралов…
Васька смотрел на закат – и смотрел как-то чересчур внимательно.
– А что это там виднеется, барин? – спросил он меня, показывая пальцем в сторону речного устья.
– Ах, черт! – вскричал Воронков. – Они движутся и с моря! Надобно бежать, подымать тревогу!
Мы уставились друг на друга – кому бежать? Он был толст и задыхался на ходу, я же всё еще прихрамывал и рисковал, споткнувшись, расшибить себе нос. Одна мысль посетила нас – стрелять и выстрелами своими переполошить крепость.
У меня был карабин со штыком – оружие, мне знакомое, которое полагалось рядовым гусарам. У Семена – охотничье ружье. Не сговариваясь, мы сорвали с плеч своих карабин и ружье, дружно выстрелили вверх, и тут же раздалось заполошное «Ур-ра-а-а!».
Вопил Васька, показывая пальцем вдаль.
– Ты сдурел?! – гневно вопросил я.
– Барин, барин! – вопил Васька. – Гляньте! Гляньте! Ур-ра-а-а!
Он даже сорвал с головы своей шапку и подбросил ее ввысь.
К нам бежали, перекликаясь по-своему, новоявленные артиллеристы. В боевом рвении они даже отпихнули нас, чтобы мы не мешали им заряжать орудие. Семен заорал на них, потому что не терпел нарушения субординации, я же наконец посмотрел туда, куда указывал перст восторженного Васьки.
Очень далеко я увидел наконец лучшее, что могло явиться в устье реки людям, ожидающим вражеского нападения. К нам приближался реющий над крошечными суденышками бело-синий андреевский флаг!
Мало в моей жизни бывало столь радостных мгновений.
– Наши! – заорал я. – Наши идут!
Чем ближе – тем причудливее выглядела флотилия.
По реке, против течения двигалась живописная армада из разнообразных судов и суденышек, над которыми гордо развевались наши вымпела.
– Ну и дураки же мы, – вдруг сообразил я. – Кабы это был неприятель, то в Усть-Двинске первыми бы его заметили и вступили в схватку. А коли флотилия идет по реке беспрепятственно…
– Тс-с-с… – прошептал Семен. И мы безмолвно, одними взглядами сговорились, что выстрелы наши означали не сигнал тревоги, а приветственный салют нашим доблестным морякам.
Я поспешил с бастиона прочь, Васька – за мной. Наши Баязет и Таракан были оставлены под присмотром новобранцев, мы сели на них и поскакали в порт – встречать новых защитников Риги.