В порту уже собралась наша разношерстная рота, в которой служило и немало отставных моряков. Я не слишком с ними дружил, но сейчас наступил час общих радостных объятий – и я едва не кинулся прямо с коня на шею бывшему штурману Свирскому.
– Это гемам, я его знаю, гемам «Торнео»! – закричал Свирский, показывая на самое крупное парусное судно, которое мы заметили первым. – Под контр-адмиральским штандартом! Ах, припоздал! Ему бы чуток раньше – и вовсю бы использовал верховой норд-вест! А то ведь стихает понемногу ветерок-то!
«Торнео» двигался первым, он неторпливо поднимался вверх по течению, изредка помогая парусам веслами. Перед ним бойко вертелась пара шлюпок, непрерывно замеряющих глубину.
– Это еще для чего? – спросил я. – В рижскую гавань еще и не такие корабли заплывали.
– Надо! – строго сказал Свирский. – Это военное судно. Вот сейчас со шлюпок кричат, а на гемаме не только по их промерам курс выверяют, но и в судовой журнал всё тут же заносят.
Красиво шел «Торнео», а остальная компания двигалась чуть позади на веслах, хотя мачты, украшенные одними лишь андреевскими флагами, торчали у всех.
– Им верховой ветер недоступен, мачты коротки, а к тому же они должны оставить место гемаму для швартового маневра. Следите, следите, как резво берут паруса на гитовы и бык-горденя! – тыча пальцем, кричал Свирский. – А вот и обрасполивают реи! Сейчас начнут швартовый маневр на веслах, что на течении, господа, представляется совсем непростой задачей.
Благодаря четким действиям команды и опыту командира всё прошло как нельзя лучше. Гемам четко застыл в восьми примерно саженях у назначенного причала.
Свирский, сжалившись над моей необразованностью, всякое действие объяснял столь дотошно, что я почувствовал себя школьником, коему в голову вдалбливают четыре правила арифметические.
– А вот сейчас на берег полетят выброски! А за ними потянутся швартовы! А вот уж на борт вывешивают кранцы!
– Что?! – не понял я. И то – мало ли во флоте немецких слов, а я все-таки гусар, знать их не обязан.
– Мешки пеньковые, и пенькою же набиты. Чтобы борта не ободрать, – снисходительно растолковал Свирский.
И через некоторое время с борта на причал уже были поданы сходни.
По окончании маневра гемама стали швартоваться и остальные суда флотилии. Теперь уж всё происходило как-то буднично, без лишнего шума. Первыми к причалу подошли более крупные суда, остальные же швартовались прямо к ним.
Весть о флотилии разнеслась по городу с непостижимой скоростью. Казалось бы, только что она была замечена с бастионов, а люди уже бежали к берегу и глядели вдаль – как приближаются суда, как мерно вздымаются и опускаются длинные весла.