– Чем ты недоволен, любезный черт?
– Тем недоволен, что ты слова не держишь!
– Как это я не держу гусарского слова?
– Ты сказал, что сам поведешь лодки. А тут другой приказы отдает! Коли так – никуда я вас не пущу!
Я не мог уж вдругорядь играть с ним в карты. Протока принадлежала мне – но что с того радости, коли я был арестован в этой протоке вместе с канонерскими лодками? Следовало выдумать иную хитрость.
– Приказы отдавал мой первый помощник, – отвечал я. – У коего глотка более привычна орать на морских просторах. Но коли тебе угодно, я буду кричать сам.
И тут же я шепнул почти беззвучно:
– Подсказывайте же, Бахтин… Иначе мы до второго пришествия с места не сдвинемся…
– Окажемся в безопасности – пришлю к вам секундантов, – отвечал он. – Велите делать замеры глубины.
– Зачем? – удивился я и крикнул: – Любезный черт, сколько тут саженей до дна?
– Две сажени! – отвечал он.
– Годится? – тихонько спросил я Бахтина. Он кивнул, и мы двинулись дальше, причем командовал я звонко и отчетливо, не хуже нашего эскадронного командира.
Черт плыл слева и с любопытством слушал мои повеления.
Я же, чтобы ему было понятнее мое начальственное положение, устроился на носу «Бешеного корыта» чуть ли не в обнимку со стволом орудия. Подводная нечисть могла быть мною довольна – орал я на славу!
– Доволен ли ты, любезный черт? – спросил я его, когда мы дошли до узкого места, сажен в полсотни шириной, за которым, как шепнул Калинин, уже начиналась Курляндская Ая. – Сейчас лодки уберутся отсюда, и протока вновь станет твоей.
– Ты обманул меня, теперь я это вижу ясно. Тебе нужно было всего лишь провести лодки, – отвечал он. – Однако с чертом шутить опасно…
– Еще бы я этого не знал! Но, видишь ли, любезный черт, сейчас война. Тебя наши войны не касаются, однако для нас защита Отечества – важнее всего, и потому я рискнул сыграть с тобой в штос. Как видишь, я своего добился, и наши лодки сейчас поднимутся, в соответствии с приказом, по Курляндской Ае до Митавы, чтобы обстрелять город и дать возможность идущим с суши частям взять его.
– Погляжу я, как вам это удастся… – проворчал он и скрылся под водой.
Светало. Путь перед нами был в тумане. Но не настолько густ был туман, чтобы скрыть берега протоки, а они пропали, и кувшинок, плавающих по воде, тоже не стало.
– Вот тут уж, сдается, мы и вышли в Курляндскую Аю, – сказал купец. – Сейчас дойдем до середины и повернем вправо. По стрежню идти – самое безопасное.
Я вздохнул с облегчением и перекрестился.
– А теперь я попросил бы прекратить сей балаган, – сказал Бахтин. – По вашей милости, Бушуев, я стал посмешищем всего флота!