– Был ли иной способ пройти старицу? – спросил я кротко.
– Не знаю!
– Ну, коли так – уступаю вам, Бахтин, право орать во всю глотку и иду к пехотинцам.
Недовольство капитан-лейтенанта было мне понятно – он и взял-то меня с собой, чтобы доказать отсутствие нечистой силы в протоке, но мало того что к нам вылез натуральный черт, так я же еще с ним совладал. Осознавать это было Бахтину крайне неприятно.
Пехотинцы наши приняли меня как родного, уступили место на скамье, нашлась у них и фляга со столь необходимым сейчас горячительным напитком. Лодки шли бодро, одна за другой, весело шлепали весла, а с прохладой, обычной на воде в ранний час, я справился прекрасно – солдаты укрыли меня полами своих широких шинелей, так что наружу торчали один только нос и усы.
Развиднелось. Время завтрака мы успешно упустили, но останавливаться до Шлока, не зная, как обстоят дела у Розена и фон Эссена, мы не могли. Из рук в руки солдаты и матросы передавали припасенные пироги и фляги, так мы на ходу и питались.
Ко мне пробрался Ванечка Савельев.
– Что это такое было, Бушуев? – шепотом спросил он.
– Местный житель, – отвечал я.
– А отчего лодки встали?
– Пускать нас не желал.
– Лодки этак становятся, когда налетают на подводные рогатки, что укреплены на цепях, – произнес он голосом взрослого и искушенного моряка.
– Считайте, что это были подводные рогатки, Савельев, – не желая пускаться в разъяснения, буркнул я.
– Матросы говорят – черт, черт, но какой же черт, когда мы все перед походом в церковь ходили, причащались, у каждого крестик, у многих и ладанки, – задумчиво произнес он. – Это не мог быть черт, Алексей Гаврилович в таких случаях велит адресоваться к разуму. Если по разуму – то никакой не черт, а мель, коряги, рогатки. Но кто же их так споро убрал? И что это за челнок, на котором вас, Бушуев, возили?
– Война, штурман, ведется вопреки разуму, – сказал, подойдя, Иванов. – Как бы ваш местный житель, Бушуев, за нами не увязался. С него станется…
– Не увяжется! – лихо отвечал я. – Он уж понял, каково играть в опасные игры с черными гусарами!
– Да только гусары еще не поняли, каково играть в опасные игры с ним…
Я хотел было высмеять Иванова, но порыв сильного юго-западного ветра сдернул с меня полу шинели.
Пошел дождь.
– Это что еще такое? Закат ветра не предвещал, – возмутился Ванечка. – Это… это зюйд-вест!
– Значит, проморгали восход. Это, господа, минимум на полдня, – сказал Иванов. – Придется пережидать – против ветра и течения нам не выгрести. Придется тут, поди, до утра торчать, пока ветер на вест не зайдет, а он-то нам и надобен – тогда очень шустро этот кусок реки проскочим.