Дверь загремела, и все трое обернулись на звук. В помещение вошёл парень с копной рыжих волос. На нём был такой же тёмный комбинезон, но, в отличие от Натальи, кармашки у него топорщились от вещей. В руках парень держал несколько глиняных мисок.
– Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста, – неприветливо бросил он, ставя миску каждому на колени.
Когда он подошёл к Наталье, она вскинулась на него.
– Серёж, ты что, сдурел? Как я буду есть со связанными руками?
– А вот это не моё дело, – отозвался парень. – Вадик тебе по-хорошему предлагал? Предлагал. Ты заартачилась. Теперь привыкай кушать местную пищу.
Молодая женщина дёрнулась, как от удара током.
– Ты что… серьёзно? Хочешь оставить меня здесь? А ты забыл, как я тебе помогала… учила всему?
Парень отвёл взгляд и быстро ответил:
– Ничего не знаю, ничего не ведаю. Мои пятнадцать процентов. Моё дело – сторона.
Наталья сверкнула глазами.
– Вадик – ладно… Но ты-то что? За какие-то дебильные триста тысяч баксов предашь всё наше дело? Бросишь «Колодезь» и эти путешествия?
– Триста тысяч – это тоже неплохо. – Парень с довольным видом улыбнулся. – Домик на сочинском побережье себе куплю. Катьку туда привезу. Или Машку. Я ещё не решил. С крутой тачкой выбор большой.
– Какая же ты, сволочь, Серёжка… – с чувством протянула Наталья.
Серёжка развёл руками.
– Селяви. Ты нетолерантна, мать, но этот грех тебе простится.
И он вышел. С той стороны опять загремел замок.
Наталья опустила лицо и замолчала. Её плечи мелко вздрагивали. Савелий Игнатьевич понял, что она плачет.
– Ну, ладно… – начал он, но женщина подняла мокрое от слёз лицо, и рабочий осёкся.
– Да? – крикнула Наталья. – Я ещё понимаю – Вадик… Мы же почти два года были вместе. Допустим, надоели друг другу. Но Серёжка, блин… Я же к нему, как к дитю малому относилась… Нянчилась с ним, дура… Задания по матану помогала делать… Баллы в тестах подкручивала… Долбаная идиотка.
В углу деликатно откашлялся Мякишев.
– Зря вы на себя наговариваете. Я так понял, что этот ваш Вадик решил продать кому-то «Слово…»?
– Ага.
– И договорился с Сергеем. А вы, видимо, думали иначе…
– Что значит – думала? У нас группа по спасению редких ценностей… Мы архимедовские чертежи из Сиракуз вытаскивали. Можете поверить? Красивые, между прочим, штуки. Мы для музеев старались… А тут – опять всё это… баксы… тачки… два ствола…
– Прошу прощения, а что это за баксы такие? – спросил Мякишев.
– Вам лучше не знать, – раздражённо мотнула головой Наталья.
– По-моему, похоже на имя египетской богини Баст…
– Ага. И некоторые точно так же им поклоняются. – Она подняла глаза. – Слушайте, его надо остановить. Я не знаю, кому он предложил «Слово…», но теперь рукопись точно никто не увидит.