– Кони бы не подцепили какой заразы, – озабоченно сказал Игорек. – А ведь тут должна быть рыба.
– И как ты собираешься ее ловить? – спросила Таня.
Стали вспоминать – кто что знает о рыбной ловле. Меж тем темнело. Влад спохватился – нужно же ставить хоть какой шалаш! Таня возразила – как раз ночью и можно спокойно ехать, авось удастся проскочить и мимо французов, и мимо русских.
И тут их окликнули.
– Ребята, это я, Никита!
– Тебя еще недоставало, – почти не удивившись, сказал Влад.
– Влад, всё в порядке, – сказал, выходя к костру, Никита. – Меня нашли. Меня тут уже ждали. Так что никуда вам прятаться не надо.
Он был уже не в армяке на голое тело, а в ладно сидящем зеленом мундире.
– Тихо! – прикрикнул Влад на Игорька с Таней, уже готовых радоваться. – Нам самим виднее, надо или не надо. Ты другое скажи: эти, которые другие контрольные агенты, имеют при себе аптечку?
– Ну конечно!
– Мишаня ранен. Как минимум нужно обезболивающее и антибиотики.
– Сейчас!
Никиту уже снабдили кое-какой необходимой агенту контроля техникой. Он заговорил в незримый микрофон:
– Рамер, скорее сюда, тут раненый. Нужны носилки. Что? Вот это кстати! Жду.
И, обращаясь к артистам, Никита сообщил:
– Ваше счастье! Сегодняшний хроноклазм отследили по всем параметрам. У него как раз скоро откроется карман. Сейчас у Рамера обозначились координаты. Предполагаемые, но все-таки…
– Как ты нас нашел? – спросил Влад.
– По костру. Вы его на этом берегу развели, а мы с того берега смотрели. Сейчас они сюда подъедут – Рамер, Лео и Каллаш. И мы вас проводим к карману.
– Ты о чем это? – насторожилась Таня.
– О безопасном месте.
Память у Влада была хорошая. Он мог допустить, что Никита не хочет волновать Таню, но к тому, что говорил тогда Никита о кармане хроноклазма, добавилась легонькая такая неестественность в голосе.
– Не бойся, Тань, он мне всё объяснил. Я тебе потом расскажу. Но сперва – Мишаня.
– Да, конечно.
– И поесть. Весь день не жрамши! – добавил Игорек.
– И поесть. Лео нарочно целый вьюк сухих пайков с собой возил.
Четверть часа спустя на берегу был сервирован царский ужин. В саморазогревающихся пластиковых банках были супы, гуляш, жирный и пахучий плов. Мишаня после двух уколов ожил и тоже попросил есть.
Яшка сидел чуть в сторонке от своего коллектива, ближе к Лео, и ждал, когда хоть миролюбивый Игорек к нему обратится. Но даже Игорек выдерживал характер.
– Пробиваться на восток попросту опасно, – объяснял Рамер, сорокалетний лысоватый крепыш с бурыми усами, и тыкал щепочкой в нечеткую карту, которую рисовал на разложенном плаще луч из браслета-коммуникатора. – Хотя Бонапарт и вышел из Москвы, но именно вышел, он еще не бежит. И как раз здесь с одной стороны у нас – Понятовский и Богарне, с другой – Милорадович, вон там – Тарутино, вот тут наш Тарутинский лагерь, а вот тут – Калуга, которую нужно прикрыть… Через несколько дней севернее Тарутина русские разгромят французский авангард, будет большая заварушка…