Как ни удивительно, Ишрак его послушалась и, наклонившись, почти упала в его объятия. Фрейзе бережно ее подхватил и поставил на ноги, поддерживая за талию. К ним тут же подбежала Изольда и обняла подругу, прижала к себе.
– Я и не представляла… – пробормотала Ишрак.
– Ничего страшного, ты просто устала, – успокоила ее Изольда.
Привратник дал им факел, проводил до гостевого домика и объяснил, по какую сторону разгороженного высокой стеной коридора находятся комнаты для женщин, а по какую – для мужчин. Он также показал им, где монастырская трапезная, и сказал, что после вечерни мужчины смогут пообедать вместе с монахами, а дамам подадут обед в комнату. После чего он их благословил и ушел, оставив им несколько зажженных свечей.
– Спокойной ночи, – сказала Изольда Луке, кивком попрощавшись и с братом Пьетро.
– Спокойной ночи, увидимся утром, – сказал Лука обеим женщинам. – Нам бы надо выехать сразу после хвалитн.
Изольда кивнула.
– Хорошо, мы будем готовы.
Ишрак сделала Луке и Пьетро реверанс, кивнула Фрейзе, и тот спросил у нее:
– Ну что, завтра на подушке поедешь?
– Да, пожалуй, – согласилась она.
– А все потому, что сегодня тебя езда верхом слишком утомила, верно? – Фрейзе явно пытался расставить все точки над «i».
Ишрак улыбнулась ему – на этот раз действительно очень тепло и искренне – и тут же снова спрятала лицо под покрывалом.
– Нечего так уж этому радоваться, – сказала она. – Я и впрямь сегодня устала до смерти. Ты был прав, а я не только не права, но и проявила дурацкое самолюбие, а в итоге сама себе навредила. Так что завтра я действительно с удовольствием поеду на седельной подушке у тебя за спиной, но если ты будешь надо мной смеяться и подшучивать, я буду щипать тебя на каждом шагу.
И Фрейзе с поклоном пообещал:
– Ни слова не скажу! Буду сдержанным до невозможности!
– Сдержанным до невозможности?
Он кивнул.
– Таково мое новое устремление. И мое новое любимое слово «сдержанный».
* * *
Они уехали сразу же после хвалитн, наскоро позавтракав; солнце уже поднялось над горизонтом справа от них, ибо путь они держали на север.
– Дело в том, что мы никогда не знаем своей конечной цели, – тихо сказал Фрейзе, слегка поворачивая голову к сидевшей позади него Ишрак – сегодня она удобно устроилась боком, упершись ногами в подпругу, одной рукой обнимая Фрейзе за талию и засунув пальцы ему под ремень. – Мы просто едем и едем вперед упрямо, как этот ишак, который только и знает нас, своих хозяев, и тащится за нами следом, хотя ему, может, совсем этого и не хочется. А потом вдруг наш напыщенный клирик извлекает из кармана листок бумаги и говорит, что теперь нам надо ехать совсем в другую сторону, где нас ждут бог знает какие неприятности.