Когда Изольда и поджидавшая ее Ишрак исчезли за дверями гостиницы, Лука, сильно приободрившись, взглянул на Фрейзе, полагая, что тот заметил одержанную им маленькую победу, но тот в его сторону даже не смотрел. Он не сводил глаз с оборотня, который в данный момент крутился на одном месте, как это делают собаки, когда хотят лечь. Когда зверек наконец улегся и затих, Фрейзе объявил собравшимся зрителям:
– Ну вот, теперь пусть он поспит. Представление окончено. Можете снова прийти завтра.
– Только завтра мы будем смотреть на него уже даром, – заявил кто-то. – Это наш оборотень! Это мы его поймали, и нечего тебе с нас драть плату за то, чтоб мы его увидеть смогли!
– Все так, но кто его кормил-то? Я! – сказал Фрейзе. – А мой господин платит за его содержание. И это он будет вести следствие, а потом, может, и казнит вашего оборотня с помощью серебряной стрелы. Так что это еще вопрос, кому он в данный момент принадлежит.
Крестьяне еще немного поспорили с ним насчет платы за возможность посмотреть на чудовище, а потом Фрейзе выпроводил всех со двора и запер ворота. Лука к этому времени уже ушел в гостиницу, и Фрейзе, заглянув на кухню, спросил у поварихи, пышнотелой темноволосой женщины, уже успевшей испытать на себе воздействие самой неотразимой лести, на какую он только был способен:
– У тебя тут чего-нибудь сладенького не найдется? Ну, хотя бы вполовину столь же сладкого, как твоя улыбка?
– Убирайся, – беззлобно ответила повариха. – Ну, чего тебе еще надо?
– Подойдет даже ломоть свежего хлеба с ложкой варенья, – быстро сказал Фрейзе. – Или, может, несколько засахаренных слив?
– Сливы приготовлены на обед синьорам, – твердо заявила повариха. – А вот кусок хлеба я тебе, пожалуй, отрезать могу.
– Или два, – заискивающе посмотрел на нее Фрейзе.
Она сокрушенно покачала головой, насмешливо на него посмотрела и все же отрезала два ломтя хлеба от пышного ржаного каравая; на каждый из них она щедро шлепнула полную ложку варенья и слепила ломти вместе.
– На вот! Да больше не приходи и ничего не проси. Я занята, обед готовлю и не могу без конца кормить всяких попрошаек, которые свой нос в кухонную дверь суют. У нас в гостинице никогда еще не останавливалось столько знатных господ сразу, к тому же один самим святым отцом назначен! Мне и без тебя забот хватает, нечего тут на пороге околачиваться!
– Ах ты, моя принцесса! – восхитился напоследок Фрейзе. – Правда, может, одета почти в лохмотья, но это ничего. Я бы ничуть не удивился, если б в один прекрасный день сюда явился принц, да и увез тебя к себе в замок, чтобы ты там настоящей принцессой стала.