Лука удивленно поднял брови.
– Они что, способны произвольно вызывать у других лунатизм? Они могут заставить других выбегать ночью из своих келий и тщетно пытаться выбраться за ворота?
Сестра Урсула вздохнула.
– Значит, ты все видел?
– Прошлой ночью, – кивнул он.
– Я уверена, что среди монахинь действительно есть такие – одна или две, – которые и впрямь ходят во сне. И, несомненно, у одной или двух бывают порой вещие сны и видения. Но теперь у нас десятки молодых женщин, которые слышат голоса ангелов, видят движение звезд, ходят во сне и дико кричат от боли в израненных руках. Ты должен понимать, брат Лука: не все наши послушницы попали сюда по призванию. Многих отослали сюда родители, потому что в семье и так слишком много детей, или потому что та или иная девушка слишком тяготела к наукам, или потому что у нее умер жених, или же к ней никто не сватался. А иногда родители попросту ссылают в монастырь непокорных дочерей, и вот такие, естественно, являются здесь причиной всевозможных неприятностей. Так что далеко не все хотели и хотят жить здесь. И если кто-то из молодых женщин ночью покидает свою келью, что запрещается уставом, и начинает с криками бегать по галерее, всегда найдется еще хотя бы одна, которая с удовольствием к ней присоединится. – Сестра Урсула помолчала. – А потом и не одна.
– А стигматы? Откуда у той девушки на ладонях эти знаки?
Он сразу заметил, что она потрясена.
– Кто тебе об этом сказал?
– Вчера ночью я видел это собственными глазами. Видел и эту девушку, и других, которые за ней побежали.
Сестра Урсула опустила голову и молитвенно сжала руки; на мгновение Луке показалось, что она молится, просит Господа посоветовать ей, как лучше объяснить все это.
– Возможно, это чудо, – тихо промолвила она. – Мы не можем знать наверняка, откуда взялись эти стигматы. Но, может, никакого чуда и нет. И тогда – защити нас от зла, Пресвятая Дева, – это уже гораздо хуже.
Лука даже наклонился над столом, стараясь расслышать каждое ее слово.
– Гораздо хуже? Что ты хочешь этим сказать?
– Порой истинно верующая молодая женщина сама способна нанести себе пять ран Иисуса Христа. Этим она как бы свидетельствует свою ему преданность. Но иногда они идут еще дальше… – Сестра Урсула нервно передернулась и судорожно вздохнула. – Именно поэтому в монастыре и необходима строгая дисциплина. Монахини всегда должны чувствовать, что здесь о них могут позаботиться так же, как отец заботится о родной дочери. Они должны знать, что существуют строгие границы дозволенного. Однако управлять ими нужно очень осторожно.