– Как ты поступишь с телом этой несчастной монахини?
– Я попрошу деревенских повитух уложить ее в гроб. Бедная девочка! Я ни за что не допущу, чтобы сестры ее увидели. Я пошлю за нашим священником – пусть благословит то, что осталось от ее бедного тела. Она может пока полежать в церкви, а потом я спрошу у дона Лукретили, нельзя ли перенести ее в их фамильную часовню. В мертвецкой я ее ни за что не оставлю. Как только деревенские женщины снова ее обмоют и облачат, ее нужно перенести подальше отсюда, а потом дать ей упокоиться на освященной земле.
Она вся дрожала и даже слегка покачнулась, словно вот-вот могла упасть в обморок. Лука обнял ее за талию, желая поддержать, и она на мгновение прислонилась к нему и даже положила голову ему на плечо.
– Ты вела себя очень храбро, сестра, – сказал он ей. – Для всех нас это было ужасное испытание, а уж для тебя тем более.
Она подняла на него глаза и вдруг, словно осознав, что нарушает обет – ибо мужчина обнимал ее за талию, а она бессильно к нему прислонялась, – резко от него отодвинулась, и он почувствовал, что сердце ее затрепетало, точно пойманная птица.
– Прости меня, – сказала она. – Я веду себя совершенно недопустимо…
– Ничего, – быстро сказал он. – Это ты должна меня простить. Мне не следовало тебя касаться.
– Это было так ужасно, я потрясена до глубины души… – Голос у нее сорвался, и она не смогла скрыть охватившее ее волнение.
Лука демонстративно заложил руки за спину, показывая этим, что более ни в коем случае к ней не прикоснется.
– Тебе бы нужно немного отдохнуть, – сказал он, понимая всю бессмысленность этого предложения. – Такое зрелище чересчур для любой женщины.
– Я не могу сейчас отдыхать, – надломленным голосом промолвила сестра Урсула. – Я обязана поскорее восстановить здесь порядок. Недопустимо, чтобы сестры стали свидетельницами столь ужасного зрелища и узнали, что тут произошло. Я позову мирянок, и они под моим присмотром все уберут и все приведут в порядок. А потом я встану во главе своих сестер и сумею вывести их на праведный путь; я сумею объяснить им, как сойти с дороги, ведущей во тьму, и устремиться к свету! – Она отряхнула и разгладила свое платье, и Лука явственно услыхал соблазнительный шелест шелковых нижних юбок. Потом она повернулась и быстро пошла прочь, дабы немедленно заняться делом.
Но на пороге больницы вдруг остановилась, оглянулась и успела заметить, что Лука смотрит ей вслед.
– Спасибо тебе, – сказала она с легкой улыбкой. – Ни один мужчина никогда не держал меня в объятиях. Ни одного раза за всю мою предшествующую жизнь! Я рада, ибо узнала, что такое мужская доброта. Я, скорее всего, проживу в этом монастыре, среди сестер нашего ордена, до конца своих дней и, возможно, стану здешней настоятельницей, но я никогда не забуду, как ты был добр ко мне в трудную минуту.